Кинжал раздора

Барт с жалостью смотрел на него.

А Раф считал про себя. Сегодня он продержался вертикально дольше, чем вчера. Если он каждый раз будет увеличивать время, то за год наберет полчаса. Уже что-то. Целых полчаса! Он сел.

Жалких полчаса!

– Да, она – Мединос, – вздохнул Барт. – Надо подготовить родителей. Даже не знаю, с чего начать. А видел бы ты маму Женевьевы, когда я произнес «Медичесы».

Он размечтался.

– Как было бы здорово, открываешь глаза, а Женни: «Доброе утро, Бартоломью». И у нее бы стало меньше проблем. Забрала бы Маленьких к нам, у нас места полно, плюс все удобства. Ты бы с прадедушкой общий язык быстро нашел. У него знаешь какой архив! Интересно, за сколько удастся продать их домик?

– Барт! Они же Мединосы… – На этот раз Рафаэль посмотрел на Бартоломью с жалостью.

– Я что-нибудь придумаю, – встряхнулся Барт. – Свадьба может подождать. Это же не Рождественский бал – терпит.

Но ему захотелось увидеть Женни как можно скорее, прочитать в ее глазах, что вчерашний фейерверк имел успех. Не удалось.

– Бартоломью, мне нужна твоя помощь! – зашла к Рафаэлю мама. – У нас вечером будут гости. Помоги навести порядок и останься, пожалуйста, дома.

Она споткнулась о гантели.

– Рафаэль, что ты развел у себя в комнате? Немедленно убери все вещи и книги с пола! А пыли сколько! – провела она пальцем по подоконнику.

Братья сникли. Гости не предвещали ничего хорошего. Не любили они «гостей». Не только из-за навязчивого стремления мамы продемонстрировать, что у нее, несмотря на проблемы и болезни, идеальный порядок. Их с Рафом усилиями, между прочим. А потому, что гости обычно оказывались докторами. Кто-то новый, видимо, изъявил желание посмотреть Рафаэля и пощипать их кошелек.

Раф наклонился и со всей злости толкнул гантель – она, гремя по полу, откатилась под стол. Барт положил руку Рафаэлю на плечо и ободряюще похлопал.

– Я не понимаю, зачем они хоронят Рафа? Ну что им стоит обнадежить маму? – горько жаловался Женевьеве на вчерашних визитеров Барт.

– Может быть, чтобы вы были готовы к худшему и радовались, что пока все хорошо? – Женни сочувствовала ему, но совершенно не представляла, как утешить.

– Ха! Они сами ничего не знают, никаких конкретных диагнозов или сроков. Слышала бы ты, что ему в прошлом году обещали! Каркают только… – Барт махнул рукой. – Мы привыкли. Ничего. Жив еще. Но мама! Она же не выдержит больше. Еще не хватало, чтобы она разболелась.

Они остановились у булочной. Вообще-то, Женин уже купила все, что собиралась, в том числе и хлеб. Она просто увидела внутри столики, чашечки с кофе, сидящих людей. Вспомнила Рафаэля в том кафе на террасе. Синие-синие глаза. Озорной взгляд. У нее сжалось сердце. Нет! Неправда! Рафаэль не похож на умирающего!

Барт по-своему истолковал, почему она оторваться не может от витрины. Толкнул дверь.

– Зайдем, шоколада горячего выпьем.

– Привет, ребята! – воскликнул он при виде знакомой компании.

– Где ты пропадаешь последнее время? Тебя не видно и не слышно, Барт! – послышались смешки.

– Это Женевьева… – начал было представлять Барт и замялся.

Вот скажет сейчас «Мединос», это дойдет до замка, отец разозлится – у него плохое настроение последнее время. Мама нервничает из-за отца, а вчера буквально слегла из-за Рафа… Он замолчал.