Кинотеатр повторного фильма

Арчи. Gorbachov. Glasnost. Molotov.

Ванда. Blinis.

Арчи. Uh… Lenin. Pushkin.

Ванда. Chicken Kiev.

Арчи. Good. Dostoyevsky.

Ванда. Rouble.

Последнее слово все-таки «рубль». Но как же легко!

Если мне не изменяет память, я впервые услышал об этом фильме в 1989 году. Еще живой Довлатов вдохновенно пересказывал его содержание в своей передаче на «Голосе Америки». А, может, это был и не Довлатов, а кто-то другой. Но я навсегда запомнил: «Горбачев, гласность, котлеты по-киевски, Достоевский, рубль».

Благословенный 1989 год. В журналах печатают запрещенные книжки. По телевизору показывают программу «Взгляд». Уже чуть-чуть приоткрылись границы. Нас всех ожидает прекрасная новая эпоха. Скажи легко!

«Руками и ногами». Прага. Юность

О, как давно все это было
Как я в матросочке своей
Скакал младенцем меж людей
И сверху солнышко светило
А щас прохожих за рукав
Хватаю: Помните ли, гады,
Как я в матросочке нарядной
Скакал! ведь было же! ведь правда!
Не помнят

Дмитрий Александрович Пригов

Вот каменное здание на заднем плане – это, наверное, студенческое общежитие. Скорее всего, Occidental College. Поскольку фильм снимался именно там. Основан в 1887 году группой пресвитерианских священников и мирян неподалеку от Лос-Анджелеса. Хотя, видимо, в фильме дело происходит в Vassar College. «Вассар» – альма-матер режиссера. Частный либеральный колледж, основанный в 1861 году сугубо для женщин. Через сто лет стал принимать и мужчин. Расположен в городе Покипси, штат Нью-Йорк. На территории кампуса находится более сотни зданий, многие из которых представляют историческую и архитектурную ценность.

Мы, впрочем, видим только несколько окон первого этажа. И часть наружной лестницы. Вот молодой человек сидит на широких перилах. Справа от себя положил какую-то толстую книгу. Вероятно, учебник. На вид ему не больше двадцати лет. На нем коричневая рубашка, коричневые брюки. Сверху светлый джемпер с диагональной коричневой полосой. Цвета очень аккуратно подобраны. У него интересное лицо восточного типа. Миндалевидные глаза необычной формы. Длинный, загибающийся книзу нос. Пышные ресницы. Хорошенький мальчик. Взгляд застенчиво-хулиганский. Каждого, проходящего мимо, он встречает одним и тем же вопросом: «Выбирай: трахнуть овцу или потерять мать?» «Ну овцу», – неуверенно отвечает проходящий. «Овце… б», – удовлетворенно кивает он.

Что-то в нем есть, в этом мальчике, что заставляет пересматривать эту дурацкую сцену еще и еще. От нее исходит какая-то энергия радостного, победительного счастья. Это режиссер Ноа Баумбах в коротеньком камео, в котором он снял сам себя. Это его дебютный фильм Kicking and Screaming (1995). В России название перевели странно: «Забыть и вспомнить». На самом деле точнее всего перевести его как «Руками и ногами». Так малыши упираются, когда с утра их тащат в ненавистный детский сад.

Он немного старше, чем выглядит на экране. Ему на момент съемок целых двадцать пять лет. А с выхода фильма прошло ровно двадцать.

– Когда мне будет сорок два, тебе будет сорок два… И Отису тоже будет сорок два…

– Спасибо…

Из фильма «Руками и ногами»

Два года назад про Баумбаха вышла большая статья в «Нью-Йоркере». О современных кинорежиссерах «Нью-Йоркер» пишет очень редко. Почти никогда. Так что эта статья как бы закрепила его место в современном культурном пантеоне. Объявила культурным героем. Статья называлась «Счастье». А в качестве иллюстрации – двойной портрет. Крупным планом – актриса и сценарист Грета Гервиг, новый партнер Баумбаха в последних фильмах. Ярко накрашенные губы, длинные светлые волосы, взгляд такой отвлеченный, что ли: смотрит куда-то в сторону. Молодая и очень красивая. А Баумбах выглядывает из-за ее плеча. Его портрет как бы немного не в фокусе, как бы слегка засвечен – свет исходит от золотых волос Гервиг. На этой фотографии ему сорок три. Гервиг двадцать девять. Настоящее всеобщее признание Баумбах получил, когда снял Гервиг в главной роли в фильме «Гринберг» (Greenberg, 2009). Фотография не оставляет сомнения в том, где находится «Счастье» и что собой представляет его источник.