Читаем Кино, Театр, Бессознательное полностью

Через пятнадцать минут после окончания фильма я беру слово, приглашая кого-либо из участников рассказать о тех моментах фильма, которые наиболее сильно его взволновали. Второй этап онтопсихологической синемалогии — обсуждение после просмотра фильма — выстраивается из реакции зрителей. Действие фильма и реакция на него присутствующих формируют изначальную динамику, которую можно использовать в качестве материала для проведения синемалогии. Материалом для терапевтической работы служат выступления зрителей.

Правильное проведение синемалогии побуждает участников к свободному выражению своих мыслей и чувств. Добавлю, что участник может проявить себя лишь однажды — непроизвольно и неожиданно для самого себя. Такие выступления сравнимы со сновидением, представляющим ситуацию субъекта во всей ее полноте. Целостный, совокупный, всеобъемлющий анализ субъекта проводится природой в сновидении, которое поставляет материал, позволяющий "оперировать" субъекта и произвести освобождающую его идентификацию.

Во-первых, просмотр активизирующих образов кино, захватывающего в той или иной степени целую группу людей, вызывает ослабление "Сверх-Я" как культурного, моралистического элемента, как внутренней преграды, так как все зрители понимают, что их переживания, реакция и высказывания относятся к вымышленной реальности. Это подобно происходящему во сне, когда образы возникают свободно, а запреты сильного "Сверх-Я" отсутствуют, так как с "Я" снимается ответственность за происходящее. Логико-историческое "Я" как бы складывает с себя полномочия вследствие того, что мы обсуждаем увиденный фильм, то есть факт, спроецированный в образе, исследуем несуществующую внешнюю реальность.

Во-вторых, и сам режиссер, если бы присутствовал среди участников, признался бы в том, что он придумал эти образы, то есть создал возможность для проявления эмоций (действия, активизирующего меня) в рамках вымысла. И поскольку эти образы нереальны, ответственности режиссер за них не несет.

Все зрители могут притворяться, потому что притворяются все.

Таким образом, важны два аспекта:

1) устранение преграды, обусловленной действием сознательного или логического "Я";

2) свободная предметная проекция бессознательного, благодаря которой выражается значительный его пласт.

Таким образом, второй этап синемалогии состоит в проведении анализа онтопсихологом-психотерапевтом.

Переходя ко второму этапу, мы соглашаемся принять притворство, даже понимая, что выбор человека указывает на его внутреннюю реальность независимо от того, чем этот выбор продиктован — ненавистью или любовью, принятием или отторжением.

Второй технический момент состоит в том, чтобы побудить участника синемалогии рассказать о своих чувствах, ощущениях, впечатлениях. Эта стадия является ключевым моментом синемалогии, ибо именно на ней бессознательное, в его потенциале или в актуальной данности, объединяющей прошлое, настоящее и будущее индивида, выражается, активизируется, проявляется вовне. Бессознательное заявляет о своем присутствии в веселящей, возбуждающей и убедительной форме.

Истинной кинокартиной является то, что спровоцировано действием фильма. Какие эмоции, чувства, ощущения тебя захлестнули? Разожги их, ибо именно они указывают на то, каков ты есть. Поэтому за просмотром фильма должно последовать его бурное обсуждение присутствующими. Причем, участников не должна беспокоить рациональная точность, правильность их слов: необходим взрыв психоэмоционального материала, который был активизирован кинолентой, поскольку именно им определяется психологическое состояние жизни субъекта. Именно такова реальность, проживаемая субъектом день ото дня в малых и больших делах его привычной жизни.

Чтобы вскрыть механизм рационализации, необходимо ухватить собственную эмоцию "с пылу, с жару", извлекая наружу ту часть эмоциональных переживаний, которые были пробуждены фильмом — на пользу или во вред, — потому что именно эта часть внутреннего мира человека управляет им в его повседневной жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология