A.M.: Мы раскрыли суть вопроса. Попробуйте вспомнить, отдаете ли Вы себе отчет во время съемок в том, что десятки, даже сотни людей приходят в движение, ориентируясь на объектив кинокамеры? Киноаппарат — это только устройство, созданное человеческим разумом и служащее для запечатления событий. Однако тратится уйма денег для того, чтобы кинообъектив снял сцену определенным образом. Потом, уже во время просмотра, мы видим все именно таким, каким это снято магическим "оком". Вы сами оцениваете свою актерскую работу исключительно "глазами" объектива. Если мы займем позицию сторонних наблюдателей данного явления и начнем затем анализировать социальную жизнь, вовлекающую нас в качестве индивидов, семьи, то не сможем себя не спросить: "Живу ли я для себя, следую ли своим инстинктам или же совершаю поступки, ориентируясь на то, что реально ничего в моей жизни не стоит, но наблюдает за мной, подобно объективу киноаппарата, то есть, не руководствуюсь ли я чем-то чуждым, инородным?".
Исследование в этом направлении открыло бы нам, что в жизни имеет место нечто подобное происходящему на съемочной площадке. Предположим, что я попал на эту планету, не зная ее порядков. Понаблюдав за киносъемками, я приду к выводу, что центром, точкой отсчета деятельности массы людей, единственным их посредником в динамическом смысле является съемочный аппарат, хотя на рациональном уровне можно было бы указать на деньги, продюсера, на потребности зрителей и т.п.
Д.Д.: Да, это киносъемочный аппарат, но он играет ту же роль, что и ручка для писателя, взявшегося за изложение своих идей на бумаге для того, чтобы представить их себе и другим. Ремеслом актера можно заниматься по-разному, в том числе и в театре, где нет киносъемочного аппарата. Каждый вечер играется спектакль, полностью отличающийся от предыдущего, даже если он и может показаться таким же, поскольку в нем воспроизводятся одни и те же слова и жесты.
Кинокамера открывает новые возможности: она способна навсегда зафиксировать жест, звук, реплику. Запечатленное на пленке может со временем исказиться и даже исчезнуть, но, тем не менее, время его существования продлевается, и в этом заключается власть кино. Какова цель съемки? Продемонстрировать отснятый материал как можно большему числу людей.
A.M.: Когда Вы говорите: "Кинокамера может зафиксировать", то бессознательно указываете на то, что происходит в человеческой жизни, на тот механизм, который обкрадывает свои колонии, заставляя их существовать с оглядкой на него. Например, когда мы анализируем шизофрению, то обращаем внимание абсолютно на все и вдруг замечаем деталь, которая всегда присутствовала, хотя никто ее прежде не видел и не брал в расчет. Ученого могут скептически спросить: "И что это, по-твоему, может быть?", но, проводя объективное исследование, он обязан объяснить, что это за деталь, потому что ее присутствие неизменно. С рациональной точки зрения, она может выполнять определенную функцию, приносить пользу, как и ручка писателя, но это не оправдывает неизменного наличия данной детали. Почему перед объективом такие люди, как Вы, "электризуются", входят в раж? Перед кинокамерой Вы способны сыграть те сцены, которые наедине с собой Вы могли мысленно представлять, но никогда бы не исполнили. Напротив, пребывание перед объективом рождает нечто вроде экзальтации. Рассматривая определенные теории о сущности человека, мы замечаем, что исходный импульс, причина оказываются в сфере, считавшейся маргинальной и не заслуживающей внимания.
Д.Д.: Лично я чувствую присутствие кинокамеры на съемочной площадке и нередко задумываюсь не столько над значением самого киноаппарата, сколько над тем, что совершаю перед ним. То есть киносъемочный аппарат сам по себе довольно далек от актерской работы. Например, я много играю в театре, где не используется киноаппарат. Но инстинктивная сила, побуждающая представить, показать и выразить себя, тем не менее, желает проявиться, даже если я и не могу объяснить, что за ней кроется. Я бы сказал, что киноаппарат — это элемент, ограничивающий возможности человеческой выразительности. То, что человек может совершить в том или ином пространстве, придав ему определенность своего голоса и тела, ограничивается кинокамерой. Есть голова, которая решает, что должен снимать этот объектив, о чем он должен поведать, но за этим стоит все тот же инстинкт. Это не значит, что я придаю большое значение киноаппарату. Он важен только технически, кинокамера для меня — техническое средство, которым необходимо уметь хорошо пользоваться. Меня больше интересует инстинкт самовыражения, нежели киноаппарат, его запечатлевающий.
A.M.: У меня есть еще один вопрос. Замечали ли Вы, что легче воодушевиться на совершение какого-либо действия, пусть и придуманного другим человеком, если предположить присутствие чего-то "подогревающего" и "заряжающего", создающего умопомрачительный восторг, подталкивая через данное действие к открытому безумию?