Киммерийский закат

– Это т-точно? – еще больше побледнело лицо Президента.

– Абсолютно точно. Полковнику было приказано, и он отдал.

– Но ведь полковник обязан был…

Буров едва заметно усмехнулся.

– По инструкции, он обязан был никому, кроме вас, или по вашему приказу, чемоданчик не отдавать и расстаться с ним имел право только вместе с жизнью.

– И только так, – едва слышно, задеревеневшими губами проговорил Русаков.

– Однако ему приказали отдать. И он отдал.

– Но ему не имели права приказывать. Никто. Кроме меня.

– Так точно: никто, кроме вас, – теперь уже откровенно передернула уголки губ полковника подковырная казарменная ухмылка. – Но приказали. Генерал-лейтенант госбезопасности Цеханов постарался.

Буров прекрасно знал, что инструкция в самом деле запрещала Зырянову отдавать этот чемоданчик кому бы то ни было. И что тот обязан был оказать вооруженное сопротивление и вызвать охрану. Но понимал и то, что в принципе «хранители кейса» не должны были ведомственно принадлежать ни к госбезопасности, ни к армейской разведке. По всей видимости, они обязаны представлять собой некую особую пропрезидентсткую структуру. Как, впрочем, и бойцы из охраны резиденции главы государства.

Русаков нервно потер рука об руку, словно они озябли. Полковник прекрасно понимал, что творилось в душе Президента, который только что, с его помощью, выяснил: его лишили главного атрибута главы ядерной сверхдержавы – «ядерного чемоданчика»!

– Но это же чревато… – растерянно пробормотал Русаков. – Они даже не представляют себе, что они сделали и какие это может иметь последствия, в мировом, так сказать, масштабе. Если только на Западе станет известно, что ядерная кнопка находится вне президентского контроля, то вы же понимаете…

– Вряд ли они решатся нажимать на эту кнопку, товарищ Президент. Не та стадия безумия, да и повода особого нет. Однако, передав ядерный чемоданчик вице-президенту Ненашеву, сразу же укрепят его позиции.

– Но вы же представляете себе, каковой будет реакция Соединенных Штатов и других государств, когда они узнают, что «ядерный чемоданчик» оказался в руках путчистов?..

– Сдержанной.

– Что? – болезненно нахмурился генсек-президент, не поняв реакции теперь уже полковника армейской разведки.

– Они могут решить, что главой государства следует считать того, кто в настоящее время реально, именно реально, обладает ядерной кнопкой.

– Но этого нельзя допускать! – с холодным ужасом в глазах пробормотал Президент. – Там попросту не должны узнать… Вам, лично вам, полковник, об исчезновении «ядерного чемоданчика», вообще о его судьбе, пока что ничего не известно. Вы поняли меня?

– Само собой разумеется, – невозмутимо заверил его Буров. – Вот только…

– Что «только»? – грубовато прервал его Президент.

– Шеф госбезопасности сам позаботится, чтобы в нужный момент на Западе узнали: чемоданчик официально передан господину вице-президенту, а ныне главе Госкомитета по чрезвычайному положению. Который де-факто является реальным гарантом этого самого чрезвычайного положения.

– Думаете, они пойдут и на такой шантаж?

– Когда почувствуют себя загнанными в угол – пойдут. Причем на двойной – шантажируя и вас, и ваших зарубежных… – полковник хотел сказать «друзей», но благоразумно сдержался, – коллег. Заполучив «ядерный чемоданчик», гэкачеписты…

– Как-как вы их назвали? – меланхолично поинтересовался Президент.

– «Гэкачепистами».

– «Гэкачепистами»? – неожиданно хохотнул Президент. – Неплохо звучит, для пропагандистского, так сказать, противостояния. А почему именно гэка?..

– Помните, я докладывал, что в «группе товарищей» говорили о необходимости создать Госкомитет по чрезвычайному положению, который бы и объявил это самое «положение» на всей территории Союза? Отсюда – аббревиатура – ГКЧП, а также термин «гэкачеписты».

По движению губ Президента полковник «вычитал», как тот повторяет про себя понравившийся термин, и объяснил:

– Гэкачеписты считают, что, завладев «ядерным чемоданчиком», они тем самым доказали: ныне действующий Президент не в состоянии контролировать ситуацию не только в стране, но и в высших эшелонах власти. И, таким образом, заставят Запад признать в качестве главы государства ту личность, которую они навяжут народу.

– Но вы же военный человек, – нервно прошелся по смотровой площадке генсек-президент, – и прекрасно понимаете, что такими вещами шутить нельзя. Мы ведь живем в цивилизованном мире, где все взаимосвязано и все под контролем мирового сообщества.

Полковник с нескрываемой тоской взглянул на дрейфующий у побережья сторожевик. Способность Президента по любому поводу впадать в отвлеченные политические рассуждения, уже давно стала притчей во языцех. Недавно, «на волне перестроечного примирения», один из разведчиков-нелегалов сумел раздобыть у своего американского коллеги «психологическую ориентировку» на представителей высшего руководства Союза. В ней оказалось столько всего «компроматного», что руководство разведки даже не решилось засвечивать этот документ перед высшими должностными лицами страны, предпочитая сразу же засекретить его в стенах своей конторы.