Kill and Run (СИ)

Однажды к ней явился посетитель. Меж двухрядных решёток показалась Шерон Картер, всё такая же белокурая, тонкая и красивая, только теперь вместо серого костюма она носила униформу с нашивками ФБР.

― Привет, ― она уселась на мягкий табурет, аккуратно сложила ладошки на коленях, глядя на ярко мигающую красную точку над головой Кэтрин. Если бы не камеры, Шерон бы обязательно обняла её, но она сидела смирно, иначе охрана тут же выдворила бы её вон.

― Привет, ― отозвалась Пирс.

― Глупо, наверное, спрашивать, как ты… ― Картер поджала губы и опустила глаза, на лбу её собрались морщинки.

― Сама видишь… ― Кэт оглядела стены камеры, приступ истерики блуждал где-то совсем близко, как призрак, ожидающий ночи, чтобы явить себя. Она казалась Шерон тенью самой себя, когда очертания силуэтов истончались, растворялись в рыжем рассветном огне, теряя плотность. Она могла лишь представить, каково ей было.

― Нас всех заставили пройти через эти процедуры, ― Шерон вздохнула и быстро-быстро забормотала следом, словно их стерегли и подслушивали, ― ты бы знала, какой там сейчас кошмар! А телевизор я уже недели две не включала, страшно даже. Да и некогда… Мне так жаль, Кэт.

― Я ничего не знала, ― сколько тысяч раз она произнесла эту фразу, до мозоли на языке, до оскомины, заученную наизусть! Может, и Шерон подослали, как доброго друга, исполненного сочувствия, вдруг Кэтрин Пирс сдастся и скажет что-нибудь не то? И всё начнётся заново, по новому кругу ада…

― Я знаю, у них ничего нет на тебя. Утром Совет вынес решение, официального приказа ещё нет, но, ― Пирс немедленно подобралась, вжалась спиной в тонкой хлопковой майке в холодные стенки камеры, ― тебя выпускают.

Кэт расплакалась, поджав к груди колени. Маленькие ножки в полосатых носочках тонули в грубом постельном белье, не собранном ещё после беспокойного сна, она сама будто стала меньше в размерах, а в груди распрямилась тугая пружина. Невиновна. На свободу…

До ближайшей подворотни, где обезумевший радикал-фанатик перережет ей глотку.

― Я поговорила с начальством, удалось выбить тебе место в программе защиты свидетелей. Чистые документы, права и страховку тебе отдадут на выходе, но придётся уехать. Это всё, что я смогла… ― бывший Агент тринадцать мучилась от сожаления, глядя на давнюю подругу, утянутую на самое дно близким родством, звучной фамилией, виновная не больше, чем сама Шерон, чем Капитан Америка, чем её бабушка, которая проработала на «Гидру» дольше их всех вместе взятых, даже не догадываясь об этом.

― Спасибо, Шерон, ты очень много для меня сделала…

― Мне очень жаль, ― всё же Кэтрин потеряла родного отца, сколько бы лиц и масок он не сменил за свою жизнь. Картер поднялась на ноги, оправила юбку и ещё раз взглянула в камеру.

― Шерон, ― Агент застыла у двери, Пирс собралась с духом.― Он жив?

Картер поняла сразу, о ком спрашивала Кэтрин Пирс ― обнародованные разведданные содержали, кроме всего прочего, последние отчёты Наташи Романофф. Шерон уцепилась за дверную ручку, как за спасательный круг, опустила голову, а шальные кудри скрывали её похолодевший взгляд.

― Борется. Но прогнозов нет.

За Картер задвинулись решетки, а Кэтрин с ужасом ощутила, что потеряла не только семью, репутацию, будущее, но и единственного человека, которого любила.

========== Глава XX ==========

Кэтрин давно перестала считать дни. Мучительные сутки ожидания, что за ней придут, найдут, вычислят, отравляли разум и отнимали сон. Пустое существование, в котором не осталось ни желаний, ни целей, ни будущего, первые мучительные сутки Кэтрин хотела прекратить его, но ей не хватило силы духа. Она снова завела дневник, но уже по собственному сознательному решению. Не было времени остановиться, отдышаться, разобраться и осознать ― долгие, нервные дни в камере не в счёт, а мучительное, дикое одиночество не давало шансов остаться в здравом рассудке. Время не лечит, она лишь загоняет боль глубже, туда, где призраки прошлого мечутся и воют, являясь в ночных кошмарах и забирая силы. Она никогда не простит отца за то, что лишил её жизни, не простила бы Брока за ложь, но о мертвых либо хорошо, либо никак…

Кэтрин (имя это теперь уже не следовало произносить вслух) осела в городке Браунсвилль, спустя полгода бесконечных переездов, на границе с Мексикой, недалеко от берегов Рио-Гранде, по соседству с нелегалами, оружейным салоном и наркотой, которую продавали прямо на улице. Она обналичила тайные счета, купила дешевую квартиру, где горячая вода заканчивалась с заходом солнца, научилась обращаться с оружием и вложилась в ближайший спортзал. Хозяин зала задавать лишних вопросов не стал, обрадованный нежданному инвестору в его бизнес, который развивался ни шатко, ни валко. Карлос предлагал ей открыть ещё и бар, мол, в нашем районе больше пьют, чем качаются, но что Кэт ответила, что от алкоголя ей следует держаться подальше.