Кибериада. Сказки роботов

Клапауций долгое время работал в Престопондии по приглашению тамошнего императора Дивослава Ампетриция, который готов был отдать свою дочку ему в жены, лишь бы он избавил его страну от чудовищ. Драконы высшей степени вероятности забредали даже на улицы столицы, а от виртуальных драконов было просто не продохнуть. Хотя по мнению людей наивных и темных, виртуальных драконов не может существовать, поскольку они себя никак не проявляют и совершенно недоступны наблюдению, таблицы Кибра-Трурля-Клапауция-Миногия и вычисленная ими синусоида прибыли и убыли драконов однозначно говорят о том, что дракону перейти из конфигурационного пространства в реальное легче, чем ребенку пройти от дома до школы. Поэтому так легко было в жилищах, на чердаке или в подвале, вдруг наткнуться на дракона или даже василиска, как только кривая вероятности принималась ползти вверх.

Вместо того, чтобы тщетно гоняться за отдельными драконами, Клапауций как истинный теоретик взялся решить проблему кардинально: на городских площадях и в скверах, в самых дальних селениях, он установил вероятностные редукторы, и совсем скоро драконовское отродье сделалось величайшей редкостью. Получив соответствующее вознаграждение, почетную грамоту и переходящее знамя, он отбыл, чтобы соединиться со своим другом.

Пролетая вблизи одной планеты Клапауций вдруг заметил, что с нее отчаянно и призывно машет ему кто-то. Подумав, что это может быть Трурль, с которым что-то стряслось, Клапауций совершил посадку. Оказалось, однако, о помощи взывали к нему туземцы-трюфлефаги. Эти подданные короля Щелкопера придерживались первобытных верований и были суеверны. Пневматология, которую они исповедовали, сводилась к драконоверию: появление драконов они считали карой за грехи и были убеждены, что эти чудовища обладают душой, но душой нечестивой. Сообразив, что пускаться в дискуссию с королевскими драконословами по меньшей мере неразумно, – поскольку ни на что, кроме окуривания мест появления драконов и раздачи амулетов, они не годились, – Клапауций предпочел заняться полевыми исследованиями. К тому моменту на планете обитало всего одно чудовище, зато наисвирепейшее из всех вида Ехидн. Конструктор предложил королю свои услуги, но тот тянул с ответом, видимо, из-за слепой приверженности догме, что причину появления драконов следует искать в потустороннем мире. Просматривая местную прессу, Клапауций узнал, что жирующую на планете Ехидну одни считают единичным экземпляром, а другие существом многоликим, способным существовать в разных местах одновременно.

Это подкинуло ему пищу для размышлений, хоть и не очень удивило. Локализация этих омерзительных тварей зависит прежде всего от так называемых дракономалий, в некоторых случаях дезориентирующих отдельные особи и как бы «размазывающих» их в пространстве, что объясняется обычным изоспинным эффектом квантового импульса. Примерно, как наполовину высунувшаяся из воды кисть руки может показаться пятью отдельными пальцами, так и вынырнувший из конфигурационного пространства в реальное дракон может выглядеть целой серией драконов, что, конечно же, не так.

Однажды, под конец очередной аудиенции у короля, Клапауций задал монарху вопрос, не появлялся ли на его планете Трурль, и подробно описал внешний вид своего друга. Каково же было его изумление, когда он услышал, что, действительно, его коллега гостил не так давно в королевстве Щелкопера и даже подрядился избавить его владения от Ехидны. Взяв аванс, он отправился в близлежащие горы, где особенно часто видели дракониху, но уже на другой день вернулся и потребовал остальную сумму, предъявив в доказательство одержанной победы сорок четыре драконьих зуба. Возникли некоторые сомнения, и окончательный расчет с ним был отложен до выяснения всех подробностей дела. Похоже, Трурль вспылил, позволив себе выражения чуть ли не оскорбительные в отношении особы правящего монарха, и накричавшись, удалился в неизвестном направлении. С той поры ничего не слыхать о нем, зато Ехидна вернулась, как ни в чем не бывало, и принялась еще усердней разорять города и веси, к всеобщему унынию.

Довольно подозрительной показалась эта история Клапауцию, однако подвергать сомнению правдивость слов, исходящих из уст монарха, было затруднительно. Поэтому Клапауций предпочел собрать рюкзак, упаковав его сильнейшим драконобойным снаряжением, и самостоятельно отправился в горы, заснеженный хребет которых на горизонте величественно возвышался в восточной стороне.