Глядят они – а кто-то уже морду свою безразмерную в люк пытается протиснуть. О том, чтобы самому войти целиком, и речи не может быть, настолько он огромен. Морда, надо сказать, отвратительная до невозможности, глазками вдоль и поперек и сверху донизу вся усеянная, носяра, как пила, и челюсти – не челюсти, а жвалы какие-то, стальные и крючковатые. Не шевелится застрявшая в люке морда, только глазками воровато стреляет во все стороны, каждая их группка свою часть помещения обследует, а выражение у морды как бы оценивающее: чем здесь можно поживиться и стоит ли овчинка выделки? Смысл подобного высматривания дошел бы даже до олуха, не говоря уж о двух конструкторах.
– Что здесь ищешь? – спрашивает, наконец, Трурль, разозлившийся от бесцеремонного разглядывания и затянувшегося молчания. – Чего тебе надо от нас, мордоворот?! Я – конструктор Трурль, омнипотентор всемогущий, а это мой товарищ, Клапауций, тоже известная знаменитость, мы с ним путешествуем на своем корабле как космические туристы. Поэтому немедленно убери-ка свою физиономию и помоги нам сняться с этого непонятного и явно замусоренного места, а потом укажешь нам дорогу в нормальный чистый космос, иначе мы подадим куда надо жалобу, и разберут тебя до последнего винтика! Слышишь ты, мусорщик, что я тебе говорю?!
А тот на это не реагирует никак, только продолжает пялиться и что-то как бы прикидывать про себя. Подсчитывает, что ли?
– Слушай ты, уродина! – срывается Трурль, ни с чем уже не считаясь, как ни одергивает его Клапауций, чтобы он пыл свой поумерил. – Нет у нас ни золота, ни серебра, ни драгоценностей, так что отпусти нас сейчас же, а прежде всего убери свою мерзкую рожу отсель! А ты, – обратился он к Клапауцию, – меня не одергивай, у меня свой ум имеется, и я знаю, как и с кем разговаривать!
– Они мне без надобности, – отзывается, наконец, морда, впиваясь тысячью горящих глаз в Трурля, – не золото и серебро я ищу прежде всего, и обращаться ко мне следует вежливо и уважительно, поскольку я грабитель с образованием и дипломом, и по природе очень нервный. Не такие, как вы, попадались мне, и я творил с ними, что хотел. Вот как закую вас, так и запоете у меня птичками сладкоголосыми. Мое имя Мордас, тридцать аршин во мне вдоль и столько же поперек, я, и вправду, граблю народ, но только с современным научным подходом. То, что я у всех отбираю, это сокровища знаний – важные секреты, подлинные сведения и, вообще, всякая ценная информация. А теперь давайте, выдавайте мне, что знаете, а если нет – как свистну щас! До пяти считаю: раз, два, три…
Досчитал он до пяти и, ничего не получив, действительно, свистнул так, что у конструкторов едва уши не оторвало. Клапауций рассудительно подумал, что разбойник с дипломом все же предпочтительней тех, что выскакивают на большой дороге со словами «Жизнь или кошелек!». А Трурль только руками за голову схватился, поскольку свист Мордаса оказался под стать его габаритам.
– Ничего от нас не получишь! – заорал он, а Клапауций тем временем сбегал за ватой. – И убери свою морду сейчас же!
А Мордас на это:
– Морду заберу, так руку просуну – а она у меня такая длинная, тяжелая и хваткая, что упаси боже! Внимание – начинаю!
И действительно, вата, которой запасся Клапауций, оказалась не нужна уже, потому что морда исчезла, а вместо нее из люка протянулась грязная лапища стальная, узловатая и когтистая, и принялась с железным скрежетом загребать и крушить столы, шкафы и перегородки. Трурль с Клапауцием отбежали и за атомным котлом укрылись от нее, и как только к ним палец какой-то потянется, они сверху по нему кочергой – бац! бац!
Осердился разбойник, вновь морду в люк просунул и говорит так:
– Мой вам совет, договориться со мной сейчас же по-хорошему, а не согласны – перенесем это на потом. Упрячу вас на самое дно моих погребов, сверху мусором засыплю и камнями придавлю так, что и не пошевелитесь, покуда насквозь не проржавеете, и не с такими как вы справлялся! Выбирайте: по-хорошему договоримся – или по-плохому?
Трурль даже слышать не хотел ни о каком торге, но Клапауций думал иначе и решил поинтересоваться, что именно желает разбойник с дипломом от них получить.
– Ну вот, такие речи мне по вкусу. Я коплю сокровища знаний, такое уж у меня хобби в жизни, по причине высшего образования и практического подхода к сути вещей. Тем более, что за обычные сокровища, за которыми гоняются разбойники-простофили, здесь ничего не купишь, тогда как научные и прочие знания утоляют жажду познания. Ведь известно, что все сущее и есть информация, поэтому с давних пор я собираю ее и впредь намерен копить и преумножать. Я не имею, конечно же, ничего против каких-то драгоценностей и золота – они красивы, тешат глаз и служат украшению, но их я беру только между делом, когда представится такая возможность. Должен предупредить, что за ложные сведения я жестоко избиваю, как и за фальшивые драгоценности, поскольку моя утонченная натура жаждет аутентичности!
– И какого же рода драгоценная и аутентичная информация тебе нужна от нас? – спрашивает Клаупауций.