Хук слева

— Братишка, — вздохнул он. — Мне жаль, что так вышло. И насчёт Светки. Я должен был сказать раньше. Она подписала документы на развод.

— Мне плевать, понимаешь? На всё. Вообще. — Мой голос дрогнул. — Теперь всё это не имеет никакого значения. Единственная девушка, которая меня интересовала, сегодня разбила меня в пух и прах. Уничтожила. Выжгла до основания.

Я снова опустился на простыни посреди комнаты. И зарыдал, как долбанный пятилетка. Володя стоял рядом и смотрел на меня, сжимая руки в кулаки.

Постепенно я приходил в себя. Все свои силы я вкладывал в тренировки. Я не общался ни с кем, кроме Володи и моей родной матери. Она не задавала вопросов. Просто давала мне свою любовь.

Меня спасал бег. Понемногу я начинал наращивать темп. В феврале я смог вернуться в Сокольники. Я скучал по парку, но и он же вызывал у меня болезненные воспоминания. Воспоминания, которые никак не прекращали транслироваться в моей голове.

Я бежал по аллее. Снега в этом году почти не было. Бесснежная зима выдалась. Сухая и холодная, как моё сердце.

Я увидел её среди деревьев. Такая красивая. Румяная от мороза. Она немного поправилась, что шло ей к лицу. Увидев её, я замер. Вспомнил каждое слово из грёбанной книги и напомнил себе, почему не должен пялиться, словно ничего не произошло.

— Здравствуй, Влад, — сказала она. — Я пыталась тебе дозвониться, но не смогла.

— Я заблокировал твой номер, — кивнул я.

Она ведь не ожидала другого, верно?

— Я так и поняла, — она поморщилась. — Я хотела поговорить.

— Разве нам есть о чём разговаривать? — Хохотнул я. — Я перечитал твой шедевр несколько раз. Смею тебя уверить, нам абсолютно не о чем говорить. Ты — молодец, добилась того, о чём всегда мечтала. Увековечила своё имя в истории.

— Я не об этом хотела поговорить, — снова поморщилась она.

— Господи, да мне насрать! — Взорвался я. — Ты реально не понимаешь? Тебя для меня нет. Грёбанная ошибка! Считай, что ты умерла для меня. У-мер-ла! Ты думаешь, что после того, что ты сделала, я стану тебя слушать? Ты ошиблась.

По её лицу стекали слёзы, и я вспомнил нашу последнюю встречу. Больше всего я хотел спросить, как она себя чувствует. Но это значило бы, что мне есть до этого дело. А это было не так. По крайней мере, для неё.

Она сделала несколько шагов мне навстречу. Подошла так близко, что я почувствовал её запах. Он уже почти выветрился с простыней, которые я хранил в пакете в своём шкафу. Я потянул носом и закрыл глаза. Это всего лишь ошибка. Я не люблю её. Просто не могу.

Она протянула руку и коснулась моего лица. Так нежно и бережно. Как всегда. Как раньше. Как касалась, прежде чем разбила мне сердце. До того, как уничтожила меня.

— Влад, — прошептала она, и я распахнул глаза.

Сжал до боли её руку, отрывая от лица. И оттолкнул. Не сильно. Я не хотел, чтобы она пострадала. Хотел лишь испугать. Она широко распахнула глаза, удивленно ойкнула и не удержавшись на ногах упала на голый асфальт. Я навис над нею и чётко произнёс:

— Ромашина, я же предупреждал, не ищи со мной встречи. Ненавижу тебя, слышишь? Не-на-ви-жу! Видеть тебя не могу! Ты — самое большое моё сожаление! Поняла?

Она испуганно смотрела на меня. Краски покидали её лицо. Она бледнела от ужаса.

Я отвернулся и побежал обратно. Вздрогнул, услышав за спиной болезненный вскрик девушки, но заставил себя бежать дальше. Я надеялся, что она не сильно ушиблась. Что не пострадала при падении.

Володя попивал кофе из термоса, вглядываясь, как я приближаюсь к нему. В этот момент у меня зазвонил телефон. Незнакомый номер.

— Да?

— Влад, это Маша, пожалуйста… — Сквозь слёзы проговорила она, и я взбесился.

— Да что ж ты упёртая такая! Не звони мне больше! Я всё сказал!

Скинул звонок, но он раздался снова. Скинул. И всё повторилось. С досады я швырнул телефон в кусты и пробежал мимо офигевшего друга.

ОНА

Больше месяца я занималась собой. Своим здоровьем. Я работала с психологом, потому что не вытягивала эту проблему сама. Я была в депрессии, что плохо сказывалось на ребёнке. Я не могла есть, пить и спать. Я могла только плакать.

К концу курса прописанных антидепрессантов я начала гулять, правильно питаться и ходить в бассейн и на йогу для беременных. Наконец прибавила в весе. У меня восстановился здоровый цвет лица.

Я звонила Владу, но вызов обрывался. Я поняла, что он кинул мой номер в чёрный список. Я прекрасно понимала — почему. Мой психолог, как и Арсений, считал, что мне необходимо открыть Владу правду. Потому что молчание в прямом смысле убивало меня. Разъедало мой организм, как кислота.

Однажды вечером я решилась поехать к нему, но не застала его дома. Возможно, он жил в загородном доме с родителями… и своей женой. Возможно, он уехал на тренировку или на встречу с друзьями. А возможно, он сидел в темноте и просто не желал открывать мне двери.

У меня был второй телефон, который мне помог достать Арсений. Он сказал, что этот номер безопасный, в отличии от моего. Кроме Арсения никто больше не знал этого номера. Я могла попытаться позвонить Владу, но боялась, что он заблокирует, так и не выслушав меня.