Хук слева

Я видела, как сменяются эмоции на его лице. Видела шок и боль, отвращение и ненависть. Знала, что так и будет. Готовилась. Но в реальности видеть это было невыносимо. Я молчала, не смея произнести ни звука. Терпеливо ожидала его вердикт.

— Ну ты и дрянь, — торопливо проговорил он, и я съёжилась от холода в его голосе. — Влезла в самую душу, чтобы написать свой шедевр. Как тебя земля-то носит?

Я должна попытаться всё исправить. Он… был разбит. Полностью. Это больше не было моим воображением. Он был сломлен. По-настоящему. Я сломала его. Я поднялась и сделала глубокий вдох, чтобы рассказать ему правду. Я не могла скрывать от него, просто не имела права.

— Влад, я…

— Заткнись, просто заткнись! — Закричал он на меня. — Я тебе доверял. Полюбил тебя, как последний кретин! А ты… Ты… Сука! Ненавижу! Не вздумай приближаться ко мне или к моим близким! И ищи себе адвоката.

Он должен меня выслушать. Я не смогу справиться. Я не могу потерять его.

— Влад, пожалуйста… — Предприняла я новую попытку, но он не желал слушать.

— Твою мать, Ромашина! Лучше закрой свой рот и не лезь ко мне. Оставь свою сладкую отравляющую ложь для героя своей следующей книги!

Словно я получила пощёчину. Звонкую. Отрезвляющую. Теперь я в полной мере осознала, что натворила. Я должна была сразу рассказать ему правду. Вместе мы нашли бы выход. Нашли бы негодяя. Я прижала руку к губам и сильно сдавила щёки, в попытке удержать рвущиеся вопли отчаяния. У меня не было на это времени. Мне нужно срочно всё исправить! Я сделала несколько шагов и подошла к парню, протянула руку и коснулась его плеча, отчаянно желая, чтобы всё стало как раньше. Как несколько часов назад.

— Влад, я… — Предприняла третью попытку, но он не желал слушать.

— Закрой свой рот, я тебе сказал. — Он грубо оттолкнул меня.

Оттеснил к самой стене. Я испугалась. В его глазах была только слепая ярость. Ненависть. Ни одного проблеска былых чувств. Он сомкнул руку на моей шее и сверлил горящим от ненависти взглядом. Я не могла выдержать его чувств и закрыла глаза. Я обвила живот руками. Если он начнёт бить меня, я надеялась, что смогу обезопасить нашего ребёнка. Но он не бил. Он лишь сильнее стискивал руку на шее. Я рыдала. Задыхалась от недостатка воздуха и давящей боли. И рыдала. Почувствовала жжение внизу живота и испугалась ещё больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дверь в кабинет распахнулась, влетел Арсений. Он моментально оттолкнул Шестопалова в сторону, и я тихо сползла по стене, пытаясь отдышаться. Слёзы душили меня. Спазм боли внутри заставил сжаться в клубок. Что-то происходило с моим ребёнком. Со мной.

— Ты с ума сошёл? — Гаркнул Арсений на Влада и посмотрел на меня. — Мари, ты в порядке?

Я не была в порядке. Мой ребёнок не был в порядке. Я чувствовала это. Дрожала всем телом, боялась пошевелиться, чтобы не сделать ещё хуже. Но я пребывала в глубоком шоке и не могла произнести ни звука.

— Маша, — Арсений наклонился ко мне. — Ты в порядке?

Я покачала головой и зарыдала пуще прежнего. Я видела, что Влад начал идти ко мне. Зачем? Чтобы добить? Арсений, видимо, думал так же и поспешил выставить его из кабинета.

— Пошёл вон отсюда, щенок! Чтобы духу твоего в моей редакции не было!

Он схватил Шестопалова и повёл к двери. Влад смотрел на меня, словно только сейчас осознал, что натворил. Он не отрывал взгляда, пока Арсений не захлопнул дверь.

— Машенька, что болит? — Кинулся ко мне Арсений. — Не молчи, девочка!

— Арсений, — из последних сил прохрипела я. — Мне нужно в больницу.

А дальше были скорая помощь, поездка до моей клиники женского здоровья и неутешительный прогноз: отслойка плаценты. Видимо, из-за сильного стресса.

Я лежала под капельницами несколько дней. Мой телефон был выключен. Я боялась. Не хотела читать новости. Не стремилась получать сообщения. Меня навещал только Арсений. Сидел и смотрел, как я плачу, глядя в потолок. Сжимал мою руку на прощание и уходил до следующего дня.

— Маша, — журила меня Тамара Фёдоровна. — Ты должна прийти в себя. Твоё состояние вредит твоему ребёнку. Ты быстрее пойдёшь на поправку, если сделаешь усилие и возьмёшь себя в руки.

Я не могла. Просто не могла заставить себя. Но постаралась.

В день выписки меня забрал Арсений. Неуклюже крякнул при встрече.

— Спасибо, Арсений. — Выдавила я улыбку. — За всё.

Я была безжизненно бледной. Из зеркала на меня смотрела незнакомка.

— Ты здорова? — Спросил он.

— Нет, но буду. Когда закончится больничный, я вернусь в офис.

— Можешь пока отдыхать. Ты теперь модная писательница, можешь себе позволить.

Я расплакалась от его слов. Они совсем не вызывали у меня восторга. Год назад я мечтала о славе, а теперь я хотела получить обратно свою жизнь. Вернуть Влада.

— Арсений, я беременна.

— Да уж понял, не дурак. — Он вздохнул. — А Шестопалов?.. Знал?..

— Нет, я не сказала ему.

— Я уж было подумал, что он совсем свихнулся, раз полез с кулаками на мать своего ребёнка.

Я поморщилась.

— Он не знает. Не хотела, чтобы ему пришлось наступать на горло своим чувствам из-за этого обстоятельства.