Хук слева

Влад посмотрел на меня; я качала головой, посылая ему мысленное сообщение: «нет, даже не думай», и парень упрямо дёрнул головой и заявил:

— Я поехал, меня порядком достал этот безумный вечер. Я два дня наводил для тебя чистоту и лоск и снимал долбанные двери, кстати, не забудь поблагодарить за это Машку. А сейчас нам пора.

— Мы не закончили, Влад, — напомнила ему жена. — О чём ты жалеешь?

— Это всё неважно, Светик. Я навещу тебя в понедельник.

Влад подошёл ко мне и стиснул в своих огромных ручищах моё тело. Его била дрожь. Я поняла, как сильно он сдерживался, чтобы не сорваться.

— Ты всё правильно сделал, — шепнула ему, — поехали, Чемпион.

Но Светлана не затихала, не желала успокаиваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Шестопалов, избавь меня от интимных подробностей своей частной жизни! Чёрта с два мы закончили!

— Вот неугомонная, — внезапно вздохнул Володя. — Сестрёнка, ты уже бесишь даже меня.

— Не влезай, большой брат, — отрезала она. — Это наше дело. Ты не сможешь отвечать за него. Не в этот раз. Уверена, что это не ты подсунул ему эту девку, чтобы он как всегда выпустил пар после тяжёлых соревнований. Ты думал, что я не знаю о твоём действенном способе? Я всё знаю! Знаю, что ты постоянно находил ему девок, когда я отказывалась исполнять свой супружеский долг!

— Вот язва, — покачал головой Володя. — Уже даже я жалею, что позволял ему носится с тобой, как с писаной торбой. Влад потерял свою карьеру, потерял всё, над чем работал, чтобы обеспечить тебе дорогостоящее содержание в клинике. Если бы не он, мы давно отключили бы тебя от аппаратов. Он запрещал. А теперь ты, живая и в своём уме, закатываешь сцены ревности и выносишь нам всем мозг.

Владимир поморщился, словно уже пожалел, что рассказал сестре правду, но она, неожиданно для нас всех, громко рассмеялась.

— Влад, да ты реально неудачник. Ты мог остаться вдовцом, и тебя бы утешала вся женская часть города. Ты бы получил свободу, но ты выбрал борьбу за меня. Зачем? Чтобы бросить теперь? Неужели не было девок, что помогли бы тебе забыться? Маша смогла бы как следует утешить тебя, правда, детка? Уж её рот просто создан для утешений! Влад, скажи, через сколько времени после аварии ты опустил её на колени и намотал на руку её чудесный хвостик? Я же знаю, от чего ты тащишься. Когда она тебе наскучит, ты всё равно придёшь ко мне…

— Да заткнись ты, блин, — взорвался Влад. — Не делай из меня монстра, это не сработает. Ты всё понимаешь неправильно, чокнутая, извращённая стерва. У нас не такие отношения, не то, чтобы тебя это касалось, и не думаю, что ты сможешь когда-либо понять, но повторюсь — мы любим друг друга. Это, и только это имеет значение.

— Прошу, оставь ты этот слюнтяйский бред. Ты соскучился по женскому телу, поэтому повёлся на эту девку. Шестопалов, я знаю тебя большую часть своей жизни, ты же трахаешь всё, что двигается, всегда таким был. Любовь — это не для тебя. Ты же не знаешь, что это такое! Где бы тебя этому обучили? В детском доме? Так что просто скажи мне: через сколько часов после знакомства ты затащил её в койку? Через два или три часа? Сколько прошло?

Я размазывала по лицу слёзы, которые не хотели останавливаться. Мне было противно и больно за Влада: эта женщина абсолютно не знала его, но пыталась из последних сил ткнуть его побольнее. Как жена она провалилась, но и как сестра — оказалась так себе. Давить на его сиротское детство — это последнее, до чего можно опуститься в своей обиде.

— Примерно две тысячи восемьсот восемьдесят, — громко сказала я, пытаясь закрыть эту неприятную тему. — Столько прошло часов после нашего знакомства, прежде чем он затащил меня в койку.

Все уставились на меня, и я нервно пожала плечами.

— Он просто ещё с тобой не наигрался, — насмешливо произнесла Светлана. — Помяни моё слово, когда весь из себя обаятельный Влад разобьёт твоё бедное, наивное сердечко.

— Сестра, — снова вмешался Володя, — что мы всё о Владе да о Владе? Может, поговорим, куда ты так торопилась в день аварии? По какой причине села за руль бухая?

Опешив, Света замолчала, а Володя кивнул нам, и мы наконец смогли покинуть этот дом, коротко простившись.

Стоило двери хлопнуть за моей спиной, как Влад упал на колени.

— Детка, прости, прости, пожалуйста, меня! Я бы хотел спрятать тебя, закрыть, защитить от её глаз и её слов. Мне так жаль, что всё это дерьмо вывалилось прямо перед тобой. Если бы я только знал, какой кошмар тут приключится, я не посмел бы просить тебя быть здесь со мной.

— Влад, я устала, — начала было я, но он перебил.

— Нет, Машка, ты не можешь меня бросить. Ты обещала, что мы будем вместе, что мы справимся.

Он начал целовать мои руки и ноги, обеспокоено вглядываясь в моё лицо.

— Владик, — я закатила глаза, — я просто устала, хочу скорее домой. Я не бросаю тебя.

— Обещаешь?

— Обещаю.

ОН