Хрустальный мир

Блейк все еще был без сознания. «Скорая помощь» забрала его, а мы с Престоном и Грейс мчались за ней в его «Мини». За всю поездку мы не произнесли ни единого слова, опасаясь тем самым вынести смертный приговор Блейку. Тишина внушала нам, что случившееся, возможно, не так уж плохо, и нам оставалось только надеяться или молиться, чтобы избежать плохого конца.

При этом я все время осознавала, что это несчастье было не просто трагической случайностью, а прямым действием проклятия. После того как Блейк был поражен мячом, я больше не видела рыжеволосую женщину в черном плаще с капюшоном. Но не сомневалась, что она была там только по одной причине: чтобы видеть, как мы страдаем. Возможно, ей это настолько понравилось, что она даже решила убить Блейка до истечения оставшегося времени и таким образом добиться, чтобы проклятие исполнилось еще более драматичным образом.

Одна только мысль о том, что Блейк, возможно, никогда больше не проснется, наполняла меня невыразимым ужасом, от которого к горлу поднималась тошнота.

Блейк не должен умереть.

Этого просто не должно было произойти.

Теперь я сидела вместе с Грейс и Престоном в зале ожидания с серыми стенами и большими плексигласовыми стеклами. Пол был покрыт линолеумом, стулья из жесткого пластика, а надежды практически не осталось.

Престон встал и начал расхаживать туда-сюда по комнате.

– Не понимаю, – повторял он снова и снова. – Черт возьми, что он там делал?

На этот вопрос я тоже не знала ответа, но у меня была догадка. Грейс, должно быть, заставила его отбросить всякую осторожность и отправиться с ней на хёрлинг. Мой взгляд скользнул к ней. С широко раскрытыми глазами она сидела на одном из стульев для посетителей и была так бледна, что тонкие жилки просвечивали голубым сквозь ее кожу.

– Как это случилось? – прошептала она. – Мяч сначала шел в другом направлении, это не имеет смысла.

Никто из нас не ответил ей.

– Но они все исправят, – продолжила она глухим голосом. – Я имею в виду, что медицина достаточно развита, и врачи знают, что делают.

Я глубоко вдохнула и закрыла глаза. Когда его забирали, от санитаров прозвучали слова «черепно-мозговая травма». Теперь все зависело от того, насколько серьезной была травма мозга. Со сжимающимся горлом я смотрела на тикающие часы на стене, желая, чтобы у меня была возможность все исправить.

Внезапно вошел врач. Он выглядел молодым, но лицо его было серьезным. Слишком серьезным.

– Мистер Бофорт?

Престон встал и провел дрожащими пальцами по волосам. Его движения были более нервными, чем обычно. Я встала рядом с ним и схватила его за руку.

– Мы должны были экстренно прооперировать вашего брата.

Престон держал меня за руку и кивал.

– Тупой удар привел к отеку мозга.

Грейс издала придушенный звук, а Престон сжал мои пальцы так крепко, что стало больно. Доктор сделал короткую паузу, словно подыскивая нужные слова. Больше всего я хотела крикнуть ему, чтобы он, наконец, продолжил говорить.

– Он будет… – Престон сухо сглотнул, – он будет в порядке?

– Это трудно сказать в данный момент. – Доктор, казалось, боролся с собой. – Мы смогли уменьшить давление с помощью внешнего дренажа желудочков мозга. Однако не знаем, очнется ли он когда-нибудь снова.

У меня было чувство, что земля уходит из-под ног.

– То есть он в коме? – прошептала Грейс.

Я цеплялась за руку Престона, в то время как доктор с озабоченным видом кивнул.

– К сожалению, это так. С такого рода травмой в данный момент мы можем только ждать и надеяться на лучшее.

Слова были похожи на тяжелый шар, которым меня ударили в живот.

– Когда я могу увидеть его? – голос Престона был неузнаваем.

Молодой врач положил руку ему на плечо в спонтанном сострадательном жесте.

– Я дам вам знать. Должны ли мы уведомить кого-нибудь еще? Ваших родителей?

Престон пару раз моргнул.

– Наша мать умерла. А у папы слабое сердце. Ему нельзя волноваться.

Доктор понимающе кивнул.

– Вы все равно должны позвонить ему.

Когда мы снова остались одни, я бессильно опустилась на стул. Грейс тихо плакала, пока я смотрела в пол, молясь о том, чтобы наконец-то очнуться от этого кошмара. Над нами секунды превращались в минуты, а минуты – в часы.

В какой-то момент доктор снова просунул голову в дверь.

– Он очнулся? – вскочил Престон.

Доктор с сожалением покачал головой.

– Нет. Но его состояние достаточно стабильно, и вы можете ненадолго пройти к нему.

Больничная палата Блейка находилась в конце коридора. Каждый шаг, приближавший меня к нему, усиливал мой страх того, что меня ждет, а пульсирующая вина сопровождала мои мысли.

Возможно, всего этого не произошло бы, если бы я вовремя ушла. Если бы при первом же взгляде на него развернулась и ушла, чтобы ни при каких обстоятельствах не броситься ему в объятия. Может быть, он еще побродил бы с Грейс по Дарктрю, может быть, они разделили бы карамельное яблоко. Может быть, он все еще был бы самим собой.

В этот момент я бы все отдала за то, чтобы повернуть время вспять. Одновременно в моей голове снова и снова стучало одно и то же число. Еще сорок дней.