Читаем Хрущев полностью

Подобные инциденты ничем не угрожали Хрущеву; куда опаснее оказалась его борьба за идею агрогородов. Летом 1949 года Кремль продавливал слияние небольших коллективных хозяйств в крупные колхозы. Причин тому было две: одна, лежавшая на поверхности, — повышение эффективности труда; другая — необходимость усиления контроля за колхозниками 102. Хрущеву, который уже занимался слиянием колхозов на Украине, эта деятельность представилась прекрасной возможностью выделиться и завоевать признание. Поскольку колхозы Московской области были особенно мелкими, для слияния открывались большие возможности. Однако Хрущев, как обычно, перестарался. В марте 1950 года он призвал переселить колхозников из «маленьких и неудобно расположенных деревень» в «новые деревни с хорошими жилищно-бытовыми и культурными условиями», включающими в себя «удобное высококачественное жилье» — и все это «в самом ближайшем будущем». Приусадебные участки предполагалось отрезать от домов и разместить на отдельной территории. Тут забеспокоился даже Сталин, но Хрущев не видел в своей идее ничего особенного: «Просто отрежем кусок земли, огородим заборами, и все» 103.

В речи от 18 января 1951 года Хрущев подробнее раскрыл свое видение урбанизированной деревни: мелкие села сливаются в крупные поселки, в каждой общине имеются «школа, больница, ясли, клуб, агрономический центр и другие учреждения, необходимые в колхозе», а также «водопровод, электричество, уличное освещение, тротуары», «многоквартирные дома» вместо «частных избушек»; приусадебные участки возле домов сильно сократятся в размере, а для индивидуального хозяйства колхозникам будут выделены специальные земли вне территории поселка 104. Присутствовавший на собрании корреспондент «Правды» попросил текст выступления. Почувствовав опасность, Шевченко посоветовал шефу не спешить. Однако Хрущев жаждал внимания — и его получил: его речь заняла целый разворот «Правды» от 4 марта. Сталину прочитанное не понравилось. Он позвонил в редакцию, и на следующий день в газете на первой странице появилась коротенькая заметка «Исправление ошибки»: «По недосмотру редакции при печатании во вчерашнем номере газеты „Правда“ статьи товарища Н. С. Хрущева „О строительстве и благоустройстве в колхозах“ выпало примечание от редакции, где говорилось о том, что статья товарища Н. С. Хрущева печатается в дискуссионном порядке. Настоящим сообщением эта ошибка исправляется» 105.

На следующий день Хрущев распинался перед Сталиным в униженных извинениях: «Вы совершенно правильно указали на мои ошибки… После этого я постарался обдумать все еще раз… Моя грубая ошибка… нанесла вред партии… Если бы я проконсультировался с ЦК… Прошу вас, товарищ Сталин, помочь мне исправить мою грубую ошибку и, насколько возможно, загладить вред, который я нанес партии» 106. Но этого оказалось недостаточно. Сталин назначил комиссию под председательством Маленкова, «чтобы покрепче дали Хрущеву». Комиссия подготовила секретную директиву на восемнадцати страницах для распространения по парторганизациям страны: в документе утверждалось, что Хрущев «поставил под угрозу всю систему колхозов». В апреле тот же вопрос обсуждался на пленуме горкома. Два ставленника Берии, главы компартий Армении и Азербайджана, развязали антихрущевскую кампанию в местной прессе. Маленков поднял ту же тему на XIX съезде партии в октябре 1952 года, где критиковал «некоторых наших руководителей» за предложение «снести дома колхозников» и «возвести на новых местах агрогорода» 107.

Хрущев всячески старался скрыть свое огорчение. Выходя с совещания, на котором Сталин жестоко его раскритиковал, он шепнул министру сельского хозяйства Ивану Бенедиктову: «Много он знает. Руководить вообще легко — а ты попробуй конкретно…» — однако, спохватившись, тут же уточнил, что имел в виду только самого себя 108. Помощники Хрущева видели, что он в отчаянии. «Он ужасно страдал, думал, что это конец, что теперь его сместят», — рассказывал Шевченко. «Это было ужасно, — подтверждает Петр Демичев. — Он был на грани. Перестал спать. На наших глазах постарел на десять лет».

Однако все прошло без последствий. Сурово осудив идею агрогородов, Сталин не утратил доброго расположения к самому Хрущеву. Прочтя черновик рапорта комиссии Маленкова, он заметил Молотову: «Надо помягче, смягчить». А вскоре после этого, при встрече с Хрущевым, шутливо постучал своей трубкой ему по лбу и с улыбкой проговорил: «Звук-то какой — пусто!» 109

Можно сказать, что Хрущев легко отделался; однако воспоминания об этой истории мучили его и много лет спустя. В начале 1958 года, едва он занял, в дополнение к руководящему посту в КПСС, пост главы советского правительства, была отозвана резолюция Политбюро от апреля 1951 года, объявлявшая план создания агрогородов ошибкой 110. Если верить Аджубею, такое решение принял не сам Хрущев, а его «прихлебатели». Если так, надо признать, что они хорошо изучили своего хозяина 111.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии