Хрупкий лед

Он стоял перед старым домом и не верил глазам, если честно, что это здание еще не разрушилось. И не изменилось, почти. Потрепанней только. Да деревья стали раскидистей во дворе. И лица всех, проходящих мимо людей — незнакомые.

Она живет здесь? Все еще в этом доме?

Хотя, неудивительно, наверное. Видимо, старая соседка, баба Аня, оставила все свое имущество приемной “внучке”. А Настя, работающая учительницей в младших классах, сомнительно, чтоб могла себе позволить менять жилье слишком уж часто.

Что он здесь делает? Зачем приперся?

Верещагин понятия не имел. Но и ничего не мог с собой поделать. Удивился, когда узнал адрес у директора Дворца Спорта, наплел историю о том, что хочет посмотреть на тренировки этой секции, возможно, как-то помочь. Организовать фонд… Но все это на уровне допущений пока, неопределенно. Хотелось бы больше узнать, с руководительницей их поговорить…

И директор клюнул, рассказал, что это тренировалась не основная секция, а дети из приюта. Что такая группа у них уже много лет существует — детище Валерия Федоровича и Анастасии Ивановны, которые всю душу в этих сирот вкладывают. И многим, действительно, помогли же! Путевку в жизнь и спорт большой дали. Вот кому-кому, а этим ребятам помощь бы не помешала точно. Они всегда спонсоров ищут…

И директор без сомнений поделился с ним и номером телефона Насти, и ее предположительным адресом. Хоть и намекнул, что Анастасия Ивановна может проживать и по другому адресу, снабдил и номером тренера. Да и Верещагин успокоил, что только позвонит. Хотя, не смог. Смотрел на ее номер, да так и не набрал. А из ее разговора с тренером, может и ошибочно, конечно, предположил, что она сейчас как раз домой за тетрадями и собралась. Вот и рванул сюда.

Пусть до сих пор не понимал — зачем, все-таки? По какому праву? Что ей сказать хочет? О чем спросить? После стольких лет выяснять какие-то детские обиды? Кто он и кто она? Два взрослых, чужих друг другу человека, если посмотреть трезво. И никто ничего и никому не должен.

Так с какой целью стоит тут и смотрит на старый дом? Почему не в своем номере готовится к отъезду?

Саша не знал ответа. А потому и причин продолжать заниматься глупостями — не видел.

И уже решил, что надо ехать. Даже разворачиваться начал, когда из их старого подъезда вышла… Настя. Он знал, что не ошибается, несмотря на сгущающиеся зимние сумерки.

Она шла, прижимая к груди какой-то объемный пакет, и не особо осматриваясь по сторонам. Больше под ноги смотрела, видимо, чтобы не поскользнуться на примерзшем снегу.

И он сам не понял, когда двинулся в ее сторону.

— Настя!

Зачем позвал? Что спрашивать будет? Дурная ситуация. И все равно, стоит перед ней уже.

А она удивленно вскинула голову и смотрит на него так… растерянно и недоверчиво, словно на фантом, или диво какое-то. Шагнула еще, на автомате, наверное, и поскользнулась, все-таки, потеряв равновесие из-за него. Чуть не выронила пакет.

Что-что, а реакция у Саши всегда была хорошей. Бросился вперед, поддержав ее за пояс, помогая устоять, и подхватил тяжелый пакет заодно. Как-то напряженно замерли оба, разглядывая друг друга вблизи. Странное положение, неловкое до жути, отчего-то. Он просто-таки физически ощущал, как она напряглась. Отступил из-за этого немного. Она пакет не отдала, а он не настаивал. И Настя выпрямилась.

— Саша? — произнесла его имя так недоверчиво, словно все еще глазам поверить не могла. — Что ты здесь делаешь?

Хороший вопрос. Он сам его себе за последние полчаса задавал раза три. Но так и не ответил. А ей — что сказать?

— Привет, Настя, — вместо этого произнес, всматриваясь в нее.

Пытаясь понять, что изменилось в ней? Кем стала та девочка, которую он все равно, то и дело вспоминал за эти годы. И не мог разобрать. Вроде бы та же самая, и в тоже время, совершенно другая. Незнакомая. Взгляд другой, и черты лица… иные совсем. Тоньше, серьезней, утонченней даже… Будто смотришь на давно известный пазл, а картинка совсем другая из старых деталей складывается, и ее узнать невозможно, хоть и привычные рамки на первый взгляд. Те же брови, лоб, скулы… Губы, которые когда-то не мог не целовать, загорался от одного взгляда… А сейчас она их так напряженно сжимает, будто опасается чего-то. Или его самого?

Хотя, столько лет прошло, чему удивляться?

Он для нее, наверное, совершенный незнакомец теперь. Да и сам Александр, что о ее мыслях знает?

— Привет, — неуверенно ответила Настя. — Не ожидала тебя увидеть.

Замолчала, оглядываясь по сторонам. Все неловко как-то. Будто не к месту, не ко времени.

Верещагин не придумал, что сказать. Пожал плечами, словно не было ничего удивительного в том, что он здесь находится.

— Ты — молодец, Саша, столько всего…

Он услышал, как сзади подъехала машина. Остановилась. Хлопнула дверь. И понял, что времени мало, а надо сделать что-то. Какого черта, вроде бы? А вот испытывал в этом потребность.

Настя быстро посмотрела ему за спину, удобней перехватив свой пакет.

Наверняка, это тренер.