Хронофлибустьеры

Странно… Знакомство с Балайной длилось меньше двух часов, но такое чувство, что потерял кого-то, с кем был близок долгие годы… Так хотелось с ней вновь встретиться, поговорить, разузнать, как сумела она приспособиться к новому миру, как живется ей в окультуренном лесу среди дорожек, табличек и урн…

Теперь уже никогда не поговорим. Ее убили пилой или топором, убили лишь потому, что королю потребовался еще один галеон или фрегат, или что-то еще потребовалось. И даже за смерть не отомстить, убийцы давно мертвы.

Прощай, Балайна.

* * *

Я знал, что в современной Швеции законодательно отменили разделение населенных пунктов на городские и сельские. Политкорректность, толерантность, все дела: нельзя противопоставлять горожан деревенщине, – дескать, дискриминация, противоречащая духу европейских ценностей. В стране не стало ни городов, ни деревень, сплошные коммуны с одинаковым статусом.

Но если отложить европейские ценности в сторону, то деревушка Гледхилл за столетия моего отсутствия вполне успешно доросла до города. Сорок семь с копейками тысяч населения, о чем горделиво информировало электронное табло на въезде.

Все сорок семь тысяч горожан что-то праздновали. В этом занятии им составили компанию еще столько же, как минимум, приезжих. Со всех сторон гремела музыка, украшенные улицы заполнял народ. С импровизированных эстрад публику развлекали артисты всевозможных жанров. Лоточники бойко продавали напитки, закуски и всякую карнавальную ерунду, вроде накладных носов или дудок, издававших довольно мерзкие звуки. С лоточниками конкурировали нарядные разноцветные палатки, где тоже чем-то торговали.

Людей, мало отличавшихся от меня костюмами, в праздничной толпе мелькало множество. Теперь понятно, отчего водитель, подбросивший меня до города, смотрел без малейшего удивления.

Но что празднуют?

В современных шведских национальных торжествах я разбирался плохо, а в восемнадцатом веке здесь отмечали Пасху, Рождество и прочие церковные праздники, плюс парочку языческих, сохранившихся с древних времен, и один из них – Мидсоммар, день летнего солнцестояния – как раз в июне…

Если отмечают именно его, то я немного запоздал с прибытием. Уже десять дней числюсь пропавшим без вести, босс рвет и мечет, Нейя с ума сходит от беспокойства. И ктулху знает, что там успел натворить изменник Соколов.

Надо срочно выходить на связь.

Шведы – народ дружелюбный и отзывчивый. Но английским языком владели далеко не все, к кому я обращался, – лишь пятому или шестому удалось растолковать, что мне от него надо. Использовать же тот вариант шведского, которым владел, я не рискнул: человек, знающий единственно позабытый диалект, сразу вызовет удивление, а то и подозрение. К тому же в моем словарном запасе не было слова «мобильник».

Англоязычный швед охотно протянул смартфон, даже не дослушав мою спешно выдуманную историю о трудных жизненных обстоятельствах. Я честно предупредил, что звонок будет международный, но долго болтать не буду, скажу всего пару фраз.

– Good, – флегматично кивнул швед.

А я не смог воспользоваться его великодушием, – передумал звонить, едва увидел на экране дату, шестое июня.

– Good, – столь же флегматично сказал швед, забрал телефон и отправился праздновать дальше.

Шестое июня…

Эта дата все меняла в моих намерениях.

* * *

Я брел среди броуновского движения праздничной толпы и размышлял о перспективах и дальнейших планах.

Шестого июня… Балайна все-таки чуть-чуть промахнулась, я проснулся на два дня раньше запланированного. Но грех ее винить, она и так совершила невозможное – понятия не имею, как функционировал природный «будильник», прекративший мой сон, однако по меньшей мере век он «тикал» без контроля и пригляда. Чудо, настоящее чудо, что я вообще проснулся… Спасибо еще раз, Балайна.

Но проснулся, и гуляю среди празднующих шведов, а Чернецов-первый сейчас тоже гуляет – с Нейей по сосновому лесу, и вскоре помчится к причалу по сигналу учебной тревоги, чтобы на закате обнаружить теплоход «Котлин».

А здешний праздник – вовсе не Мидсоммар, а какой-то левый, возможно местный, не общегосударственный.

День города, например.

Хорош бы я был, не обратив внимания на дату и начав звонить. Что подумает Нейя, идя под руку с мужем и приняв вызов с левого номера от еще одного мужа-самозванца? Ничего хорошего ей в голову не придет, гарантирую, в лучшем случае посчитает за чей-то идиотский розыгрыш.

Босс, получив призыв о помощи, и тоже с левого номера, первым делом проверит: где сейчас Дарк? – и помощи я не дождусь.

Наверное, хорошенько постаравшись, я смог бы в конце концов убедить и ту, и другого. Да только не по чужому телефону, одолженному «на минуточку». К тому же немедленно возникла бы коллизия, которую я всеми силами старался избежать: два Сергея Чернецова в мире, где место есть лишь для одного.

Так что пусть Чернецов-два пока побудет за кулисами. Перебедую здесь пару суток и выйду на связь немедленно после своего «исчезновения».