Хроники тридцатилетней войны

— Моя резиденция находилась в комплексе Бролетто, в палаццо дель Подеста. Коли мои слуги не разбежались, то там мы и сможем пообедать — если Вас, принц, устроитсредиземноморская кухня.

— Устроит любая, мой желудок неприхотлив. Испанские вина я тоже оценил по достоинству…

Графские повара расстарались, приготовив обед из трех блюд: тушеные угри в кисло-сладком соусе, ризотто с шафраном и шницель из телятины по-милански. Все это подавалось с большим количеством оливок, тонко нарезанных помидор, лимонов, моркови и лука. Вино же было предложено красное Ламбруско, привезенное из Мантуи. Впрочем, Кристиан ел и пил умеренно, зато подливал графу («Вам надо как-то забыть случившийся кошмар, экселенц») и добился-таки от него многословия. Оказывается, граф Очойя давно предупреждал губернатора Милана герцога де Фериа не проявлять излишней инициативы по обузданию герцога Савойи и не уводить почти все войска губернаторства под стены Турина. Тем более что за 100 лет испанской колонизации миланцы так и остались итальянцами: по языку, культуре и строптивому духу. И он, Очойя, очень опасается, что итальяшки вдруг взбунтуются, перебьют немногочисленный гарнизон Милана — и войскам де Фериа придется срочно вернуться для штурма собственной столицы.

— Соблазнительно, — стал нашептывать Алекс. — Надо разведать обстановку и готовность миланцев к свержению испанского ига. Но прозондировать и туринское направление: вдруг враги готовы к решительному штурму?

Через неделю по каналу Тичинелло к Милану под вечер подошла вереница барж. Первая баржа остановилась у башни, перекрывающей канал, и ее небольшая команда приготовилась к обычному досмотру груза.

— Что везешь, Петруччо? — обратился начальник дозора к знакомому капитану.

— Муку из Новары.

— Что, во всех баржах?

— Во всех.

— Это хорошо. Значит, в этом году голода в городе не будет. Ну, открой трюм…

Матрос по знаку капитана открыл крышку люка на палубе баржи, сразу под которой виднелись крутобокие мешки с мукой.

— Полная баржа, — удовлетворенно констатировал дозорный. — Можешь следовать в Навилью.

Час спустя все баржи сгрудились в акватории речного порта Милана, известного под именем Навилья. Петруччо переговорил с начальником порта, собрал матросов с барж, и они отправились гульнуть в припортовой таверне, оставив баржи на ночевку. Когда ночная мгла совсем сгустилась, внутри барж начались трансформации: поддоны с мешками, подпиравшие люки, были отодвинуты и наружу стали выбираться бойцы егерского богемского полка. А из переулков порта им навстречу стали выходить патриоты Италии, которых лазутчики смогли ранее найти в Милане (несколько десятков). По команде полковника Черни одна рота егерей отправилась назад, брать под свой контроль западные ворота Милана (не только водные, но и сухопутные), а другие роты рассыпались на плутонги и двинулись во главе с этими патриотами по адресам испанских офицеров и прочих ответственных лиц. Кое-где на улицах им попадались патрули ночной стражи, которые чаще всего удавалось нейтрализовать, но в паре случаев произошла потасовка со стрельбой — и ничего, никто в городе особо не переполошился.

Утром к Новарским воротам Милана подошел драгунский богемский полк — во главе с графом Крайиржем, рядом с которым рысил и фельдмаршал фон Анхальт. Ворота готовно открылись, и бравые драгуны проследовали до Пьяцца дель Дуомо с ее грандиозным готическим собором. Впрочем, Кристиан и Крайирж прошли в здесь же расположенную ратушу, где егерями за ночь были собраны все испанские офицеры и чиновники числом около двухсот.

Сеньоры! — обратился к испанцам Кристиан. — Довожу до вашего сведения, что Миланское губернаторство находится с сегодняшнего дня под юрисдикцией короля Богемии в лице меня, фельдмаршала фон Анхальта и моих офицеров. В дальнейшем оно будет, видимо, передано в управление герцогу Пьемонта и Савойи Карлу Эммануэлю. Вам предоставляется право покинуть Милан вместе с семьями.

Переждав поднявшийся в зале ропот, Кристиан повысил голос:

— Есть и другой вариант вашей судьбы: остаться здесь и помогать готовить управляющих чиновников для города из итальянцев, населяющих Милан. Выбирайте, сеньоры. Мне же сказать вам больше нечего.

— Но где наш губернатор, герцог де Фериа?

— По данным моей разведки сражается под стенами Турина. Если же он попытается вернуться в Милан, то, вероятно, ляжет под его стенами…

Глава тридцать девятая. Конец губернатора Милана

Гомес Суарес де Фигероа, герцог де Фериа, полагавший себя еще вчера правителем Миланского губернаторства, мчался во главе сводного конного корпуса (кирасиры и рейтары) численностью около 6 тысяч от Турина в сторону Новары. Его пехота (6 терций по 1500 бойцов) двигалась следом, но сильно отставала, а в тылу колонны мощные битюги тянули 10 пушек весом по полторы тонны. Командующий осадой Турина герцог де Сантильяна просил губернатора «покончить сначала совместно с Карлом Эммануилом, всего через неделю!», но де Фериа уже бредил реконкистой Милана и ждать семь дней не пожелал.