Хроники раздора

— Даже сотня таких как Секретарь — это неодолимая сила, — заметил полушёпотом Рид, однако услышали его абсолютно все, — которая уничтожит всё на своём пути, открыв тем самым дорогу монстрам.

Воцарилась долгая, мрачная тишина. Многие, очень многие, судя по лицам, не верили этим словам. Но и возразить не решались. Их грыз червь сомнения, боязнь сделать неверный выбор и проиграть. Наконец, заговорил лидер Заводного города.

— В любом случае, на повестке дня совершенно иное, — он жестом указал на предводителя Союза. — Мы согласны принять ваши условия и помощь. Однако, аэродром потерян ещё три дня назад.

— Значит, вы должны его отбить, — резонно заметил Рид. — Без этого нашего десанта не будет.

— Это самоубийство, — подал голос мрачный как туча Гонгрик до того не проронивший ни слова. — У нас нет для этого сил, — он встал со своего места и принялся обрисовывать ситуацию. — Хуже того — у нас нет для этого снаряжения. У большинства остался один комплект, потеряв который, они останутся фактически голыми.

— Но мы же оборонялись до этого! — возразили ему.

— Да, именно — мы оборонялись. Каждый погибший оставлял своё снаряжение на «нашей» стороне. После чего мы его ремонтировали и возвращали в строй. Но в случае прорыва снаряга достанется рахетийцам.

— Вы не правы, — не согласился Сайлас. — У вас есть силы, но нет выбора. Ведь как мы все слышали — речь идёт уже не только об одном городе. Идёт битва за весь наш мир, — он с грустью усмехнулся, — полагаю, желающих проиграть хотя бы его целиком здесь нет?

***

Неразбериху, воцарившуюся в Заводном городе после совещания в Военной зале, иначе как всеобъемлющей и хаотичной язык не поворачивался назвать. Со всего города в сторону «Бронзовых врат» и прилегающих стягивали всех, кого только можно было и тех, кого нельзя: шахтёров, торговцев, ремесленников. Игроков вооружали всем, что хотя бы теоретически можно использовать в качестве оружия: от кирок, лопат и мётел до абсолютно неликвидного металлолома. Из них наспех формировали ополчение.

В атаке это сборище случайных людей не имело никакого смысла, но в обороне они могли хотя бы выиграть время. А его у обороняющихся было впритык — аэродром требовалось отбить до наступления темноты.

Остатки армии Дигре, а также отряды наёмников и добровольцев спешно готовили и оснащали для грядущего прорыва. Каждого игрока вооружали буквально до зубов всем, что только было, с тем расчётом, что даже если обладатель погибнет, всё это может пригодиться кому-то другому. Ни о каком обозе и речи не могло идти, тогда как пройти требовалось без малого десять километров, ведя непрерывные бои.

Паровая артиллерия, а также маги на протяжении всего подготовительного этапа непрерывно обстреливали Периферию, надеясь хоть немного потрепать силы рахетийцев перед боем. Ни снаряды, ни ману не жалели, прекрасно понимая, что никакого «завтра» уже не будет — всё решится сегодня, в течение пары следующих часов.

На той стороне каньона полыхали пожары как обычные, так и магические, закручивались вихри, сыпался град, словом, творилось не пойми что. Тем не менее, никто не питал иллюзий на тему того, что рахетийцы уничтожены, прекрасно понимая, что это не так и что они тоже сейчас готовятся к бою, прекрасно зная их планы, пускай и в общих чертах.

Гонгрик руководил организацией операции, намереваясь при этом лично возглавить авангард, умудрялся раздавать по сотне указаний в минуту. Это был пик его карьеры — либо он победит и станет героем, либо проиграет и будет вынужден испить чашу позора до дна.

Наконец, шипение орудий затихло, полностью прекратилось. Не то чтобы они достигли каких-то решительных успехов — у них попросту закончились снаряды. Вместе с ними прекратили обстрел и маги, начав перестраиваться согласно плану.

Исключением был Фалайз, который хоть и принимал участие в артподготовке и весьма эффективно, как ему казалось, непосредственно в прорыве участвовать ему не дали. На его счёт у Гонгрика, а вернее у Хельмехунда имелся план иного толка.

Вдвоём они по малозаметной тропинке спустились к той части основания моста, что располагалась ближе к городу. Пироманьяк уже провёл здесь все необходимые работы, заминировав опору моста.

— Король-под-горой согласился взорвать мост? — вытаращился дикий маг.

— Нифига! — презрительно фыркнул Хельмехунд. — Этот грёбаный дурак надеется его удержать силами грёбанных голожопых торгашей! Тьфу!

— Тогда… — растерянно начал Фалайз, которому определённо не нравилась эта затея, особенно его личная роль в этом.

— Ты, парень, взорвёшь этот грёбаный мост за нами, — без всяких увиливаний объяснил, пристально глядя ему в глаза, пироманьяк. — Иначе быть грёбаной беде. Не знаю, сколько там прилетит красных, но штурмовать эти шахты даже у них сил не хватит. А грёбаную переправу как-нить уж построим.

Нехотя дикий маг признал, что определённый смысл в этом имелся. И уж тем более такой план куда лучше наивных хотелок Короля-под-горой.

— Вот и ладненько, — кивнул Хельмехунд и перебросил Фалайзу небольшой прямоугольный предмет серебристого цвета.