Хроники последнего лета

— Да, — уверенно сказала Милена, — с помощью Богородицы и духов четырех стихий. Справимся, и недоброжелателей твоих накажем.

— Спасибо. Но… мне же еще надо вернуть…

— Не переживай! Вернется твой мужчина, сразу вернется, как порча уйдет. Вижу, что приворота на нем нет. Завистница на тебя зло навела, энергию вытягивает. В тебе все дело, в тебе! Всегда надо первопричину искать.

Анечка подумала, что и правда, в последние дни уставать стала, к вечеру сил совсем не остается, а ночью еще и бессонница.

Милена достала откуда-то из-под стола бутылочку с зеленой жидкостью.

— Лечить астральное тело лучше всего в астрале. Сейчас мы с тобой отправимся в путешествие.

— В астрал?

— Правильно, — одобрительно сказала ясновидящая, — сама все увидишь.

Милена налила странный напиток в две маленькие пиалки и пододвинула одну к Анечке.

— Пей!

Анечка с подозрением понюхала жидкость.

— Ничего страшного, — успокоила Милена, — это пропуск в астрал. Ты пей, не думай.

Анечка еще секунду колебалась, а потом одним глотком выпила содержимое пиалы.

* * *

Как оказалось, в астрале не было ничего необычного. Та же комната, та же ясновидящая Милена, но все вокруг подернуто светлой дымкой, а голова кружится, как после нескольких бокалов шампанского.

— Это первый уровень астрала, — наставительно сказала Милена, — где астральное тело еще не выходит из тела физического. На первый раз дальше идти нельзя, здесь встречаются очень неприятные сущности…

— И это правда, — неожиданно ее прервал голос громкий и веселый.

Анечка и Милена синхронно повернули головы. На кожаном диванчике у стены с иконами сидел невысокий мужчина в льняных штанах и длинной рубахе, и, как ни странно, босой. Откуда он появился — оставалось загадкой, поскольку дверь была закрыта, а незаметно пройти не представлялось никакой возможности.

Милена быстро пришла в себя, поднялась с кресла и с негодованием воскликнула:

— Кто вы такой?! Как вы сюда попали?!

— Я кто? — переспросил незнакомец. — Странно, что вы об этом спрашиваете, Елена Игоревна. Вы же сами только что говорили о неприятных сущностях. Это как раз обо мне, хотя понятия приятный-неприятный относятся к области субъективных суждений.

Ясновидящая гневно смотрела на странного гостя, не поверив, по всей видимости, в его сверхъестественную природу. Она раскрыла рот, намереваясь позвать охрану, но из горла послышался лишь беспомощный писк, никак не соответствующий могучему облику. На лице Милены последовательно отразилась целая гамма чувств — от крайнего изумления до ужаса.

Незнакомец любезно улыбнулся:

— Да, да, Елена Игоревна, я решил немного ограничить вас в выражениях эмоций. Кричать будете?

Милена испуганно затрясла головой.

— Ну и славно.

Незнакомец щелкнул пальцами, ясновидящая, получив назад голос, громко ойкнула и опустилась в кресло.

Анечка все это время внимательно рассматривала гостя, и, решившись, наконец, спросила:

— Простите… вы, случайно… не…

— Конечно, — сказал незнакомец, — мы с вами, Анна Михайловна, очень хорошо знакомы. Меня зовут Иван Степанович Добрый-Пролёткин.

— Точно! — обрадовалась Анечка. — У Загорского в кабинете. Вы заходили, помните, да?

— Конечно, помню! Рад, что вы меня узнали. Скажите, Анна Михайловна, какими судьбами вас сюда занесло?

Анечка оглянулась на Милену, словно прося поддержки.

— А я… с ней, — она показала на ясновидящую.

— Что значит «с ней»?

— Ну… мы вошла в астрал, вот ключ, — Анечка показала на бутылку с зеленой жидкостью.

Иван Степанович поднялся с дивана, подошел к столу, взял бутылку, открыл пробку, с подозрением понюхал и укоризненно сказал, обращаясь к Милене:

— Ну, разве не стыдно? Ай-ай-ай!

Милена потупилась, но скорее не от стыда, а пряча глаза от взгляда Доброго-Пролёткина.

— Что же вы молчите? — Иван Степанович еще раз понюхал содержимое бутылки и уверенно заявил: — Отвар Psilocybe Semilanceata. Он же — Псилоциба Полуланцетовидная, — он повернулся к Анечке, — грибок такой, деликатес для желающих полетать. А вы говорите — астрал. Скажите спасибо, настойчик слабенький, такой, чтобы слегка зацепить. А то могли бы уже зеленых человечков под кроватью искать.

— Что вы говорите такое, — начала было Милена, но живо замолчала от одного взгляда Доброго-Пролёткина.

— Лучше молчите, а то снова рот запечатаю, — сказал он угрожающе, — а вы, Анна Михайловна, напрасно сюда приехали. Одно оправдание: направил вас сюда Карл Иммануилович. Правда, Карл Иммануилович?

Дверь открылась, и в комнату вошел Гофман. Он приветливо, как старой знакомой, кивнул Милене, а с Добрым-Пролёткиным обменялся рукопожатием.

— Вы, Иван Степанович, кажется, меня поминали?

— Конечно, поминал. Как же так получается, Карл Иммануилович, зачем же вы девушку с пути сбиваете, во всякие места нехорошие посылаете?

— Ничего подобного, — запротестовал Гофман, — никуда я не посылал. Я не говорил ничего конкретного. Анна Михайловна может подтвердить.

— Говорить, может, и не говорили, а направили. Напоминаю, что господин Загорский выбрал именно меня, поэтому ваши попытки прямого противодействия, и я не боюсь этого слова, вредительства, совершенно противозаконны.