Хроники дальних дорог

Ольга Петровна задумчиво наблюдала за показателями организма Кериана, лежащего в капсуле, тихо постукивая пальцами по столу. Как будто человек, но некоторыми особенностями организма все же сильно от такового отличается. Взять хотя бы вот эту странную железу неподалеку от гипофиза, на первый взгляд и не нужную, но выделяющую пару интересных гормонов, образцы которые сейчас исследует Дархон — для чего она нужна? А без понимания, как работает организм мага, она побаивалась проводить серьезное медицинское вмешательство. Беда только, что медкапсула, превращенная чертовыми Эрх-Ар во что-то непонятное, сама занялась лечением пространственника, причем очень интенсивным, стоило ему только оказаться внутри. И не спросив врача, что Ольге Петровне крайне не нравилось. Нет, она понимала, что для кое-каких вещей ее квалификации недостаточно, но все-таки было обидно, не привыкла она к такому поведению техники. Очень похоже, что капсула обладает своим псевдоинтеллектом и самостоятельно определяет, способен врач ей помочь или нет. По крайней мере, ничего подобного при работе с обычными людьми не было. Капсула вела себя, как обычно, разве что возможностей обрела намного больше, чем раньше.

— Что думаешь, Алевтина? — повернулась она к коллеге и ученице.

— Не понимаю я, что происходит, — недовольно ответила та. — Смотри, видишь как странно изменяются параметры крепости костей, каким выкрученным способом происходит армирование мышц нанонитями? Они не накладываются, а послойно сращиваются с каждой отдельной мышцей. Совсем не так, как было у наших.

— Да, не так… — согласилась Ольга Петровна. — Но не у всех, если помнишь.

По распоряжению капитана, лечение в новых капсулах за время пребывания в системе Новый Мурманск прошел весь экипаж, в том числе и он сам. Тогда тоже не было понятно, что происходит, капсула взаимодействовала с каким-то непонятным энергетическим образованием, находящимся одновременно внутри и вне тела Артема. Примерно то же самое произошло при лечении Наора. Видимо, подобное касалось только магов или псионов.

О, это же началось и с Керианом. Подключились не использовавшиеся ранее блоки капсулы, энергонасыщенность разом скакнула на порядок выше, затем на два, на три, на четыре. Ольга Петровна вздохнула, осознавая, что для полноценного использования этих невероятных капсул ей придется учиться еще минимум два, а то три года, и это невзирая на новый имплант. Пакеты данных, приложенные к капсулам, оказались настолько огромными, что с прежним имплантом пришлось бы изучать их лет десять, если не больше. Буквально вчера ночью, во время очередного сеанса обучения, до Ольги Петровны дошли сведения, что медкапсулы Эрх-Ар способны исцелять и преобразовывать разумных существ практически всех биологических видов, встречающихся в мироздании. Только поэтому она согласилась на обследование охранников Кериана, орка и двух эльфов. Последние действительно оказались красавчиками, но не слащавыми, а вполне себе мужественными. Впрочем, оба — воины, это накладывало свой отпечаток. И теперь все трое ожидали, пока их сюзерен встанет из капсулы, чтобы потом самим в таковые залечь.

Мысли произвольно скакнули в сторону, и Ольга Петровна незаметно вздохнула. Кто бы знал, каких трудов ей стоило обуздать свой дурной характер! И до сих пор резкие, едкие слова по любому поводу так и норовили сорваться с языка, удерживаться удавалось только величайшим напряжением силы воли. Порой сдерживало только воспоминание о рокочущем, пронизывающем до глубины души голосе молодого Странника во время первой встречи. Рассказывали, что он еще раз стал аватаром кого-то очень страшного, когда за помощью обратились Эрх-Ар. Карл Генрихович говорил, что самого Судии, но Ольге Петровне о таком было страшно даже думать. Бедный парнишка, тяжелая судьба ему выпала! Ему бы в этом возрасте за девочками бегать и зачеты сдавать, а он вместо этого аватаром разным нечеловеческим силам служит и вселенские проблемы решает.

Ольга Петровна отдавала себе отчет, что очень сильно изменилась за время службы на «Петрограде». Старое еще пыталось прорываться, но она не давала ему воли, разве что иногда вечером, оставшись в своей каюте одна, орала, материлась и швырялась вещами в стену. Но и это происходило все реже и реже. Сейчас она вспоминала, как вела себя раньше, и приходила в недоумение. Ну зачем ей потребовалось оскорблять, третировать и доводить всех вокруг? Чего она этим добивалась? Неужели было непонятно, что такое стервозное поведение люди никогда не примут за норму и никогда не простят? А ведь пребывала в полной уверенности, что она всего лишь говорит людям неприятную правду, и именно из-за правды от нее отворачиваются, а она хорошая и правильная, это они все сволочи. Ой, дура-дура…