Хроники Бейдевинда

Но, все что он получил, это реакцию отторжения Лаврентием Павловичем любых его идей. Тот, боясь удара из будущего, отдал строжайший приказ – полная маскировка. Прощупывание слабым источником света границ зоны один раз в сутки – не более. За всем этим тщательнейшим образом следил Сопрунов, следовавший словно тень за Федоровым, дабы не дать тому никакой возможности самодеятельности.

Смысла тупо ожидать, что вдруг что-то вылетит из провала, Сергей не видел – наблюдателей и без него хватает. Три офицера круглосуточно фиксировали зону на кинопленку. Поэтому, сидя у «саркофага» на солнышке, он ожидал приказа – уничтожить аномальную зону. Такой исход ему казался наиболее вероятным.

А пока команды не было, Сергей наслаждался ничегонеделанием. Если бы пять лет назад ему бы кто-нибудь сказал, что на вопрос, что ему нравится делать больше всего, он ответит ничего, то он бы не поверил. Но последняя пятилетка беспрерывного мозгового штурма укатала его, как и многих его коллег.

Впрочем, сейчас коллеги могли ему только завидовать, если бы конечно знали, чем он занимается и особенно, как он этим занимается. Им же оставалось все так же беспрерывно штурмовать тайны атомного ядра ради создания оружия массового уничтожения. Это и только это было их настоящей целью.

Издали заметив бегущего к нему телефониста, Федоров уже приготовился дать команду опрокинуть бетонные панели в провал, но приказ оказался другим – срочно явиться на совещание.

А это значит, что что-то будет зависеть и от него. Забрезжила надежда спасти этот природный феномен для дальнейшего изучения. А там, чем черт не шутит, может и на машину времени выйдут.

18

Совещались двое. Сам Сергей и Лаврентий Павлович. Больше не было никого.

Когда Берия рассказал о возможности отправки туда экспедиции, Федоров не поверил своим ушам. Такого не было в самых смелых его фантазиях. Узнав же, что инициатором этой идеи является сам товарищ Сталин, а Берия, наоборот, предложил завалить проход, Сергей не выдержал и сказал.

– Да здравствует товарищ Сталин.

И сразу осекся, получилось слишком двусмысленно. Впрочем, Берия не обиделся, а лишь усмехнулся.

– Ты уж продолжи, позор товарищу Берии.

Посчитав, что самое разумное будет отшутиться, Федоров с улыбкой ответил.

– Не я это сказал, Лаврентий Павлович.

Однако, дальше стало не до шуток. Берия попросил Сергея описать возможные судьбы экспедиции.

Нельзя сказать, что Сергей не думал о такой возможности, но реально, всерьез, не оценивал никогда. Получилась импровизация, хоть и не с голого места.

– Первое, и весьма вероятное – мы все погибнем прямо там, при входе.

Берия удивленно посмотрел на Федорова. – Мы, это в смысле ты тоже собираешься отправиться туда? – То, что Сергей сам захочет быть добровольцем, не подумал уже сам Берия.

– Несомненно, Лаврентий Павлович. Вернуться, как показал опыт с Куско, не представится возможности. Значит там нужен человек способный на месте решать чисто научные проблемы. Кроме меня больше и некому, ну на сегодняшний день.

– А на завтрашний? – Сухо поинтересовался Берия. Вопреки пожеланию Сталина, ему хотелось, чтобы Федоров оставался при нем и координировал работу здесь, Лаврентий Павлович ценил толковых и надежных людей.

– Завтрашнего может не быть. Зона постоянно уменьшается. Хоть мы и построили этот саркофаг, ну месяц, может два от силы. А если отправлять туда экспедицию, то у нас на подготовку всего неделя-две. Не больше.

Берия задумался. Сталина вряд ли такое устроит – отправить группу и с концами.

– Ты хочешь сказать, что мы отправим команду, проход закроется и все?

Федоров даже поперхнулся, не хватало только самому угробить судьбу экспедиции. Пришлось выкручиваться.

– Не уверен. Когда мы только начинали исследования, до того дождя, то офицеры снимали данные о границах. Они не только уменьшались. Была пульсация. Я вам показывал тогда на графиках.

– Ты хочешь сказать, что когда от нас что-то попадает, то увеличивается у них, а когда у них, то у нас? – Берии тоже хотелось верить в лучшее.

– На это не очень похоже, хотя? – Сергей точно знал, что аномалия работает как-то по-другому. Неизвестно как, но точно не так. Подобная корреляция однозначно не вписывалась в данные, полученные в первый день. Но говорить этого Берии не хотелось. Пока это все гипотезы. Скажи что-то не понравившееся руководству страны, и об экспедиции можно будет забыть. И все из-за дурацкой честности.

Врать, конечно, тоже не стоит, Лаврентий Павлович не дурак и поймает на противоречивых вопросах. Но можно рассказывать правду только о хорошем. Такую, например:

– Может, и не умрем. Десантируемся в 1991 год. Возьмем оттуда научную литературу, приборы, выкрадем специалистов и перекинем сюда. Мы сами вернуться не сможем, но перебросить людей оттуда вполне. Куско-то смог к нам попасть.

– Как перебросить? – Идея настолько понравилась Берии, что ничего критического в голову ему просто не пришло.