Хренодерский переполох

Перед воротами стояла невысокая растрепанная блондинистая девица в грязном плаще, непонятного цвета платье и сапогах такого могучего размера, что большинству мужчин будет великоват. Вооружившись увесистой палкой, гостья лупила по створам ворот с энтузиазмом дятла, обнаружившего единственную на весь лес личинку. На небольшом отдалении, по всей видимости не желая мешать хрупкой девице развлекаться выбиванием пыли из массивных ворот, восседал огромных размеров оборотень. Человек-волк (по всему видно, из одичавших собратьев) с философским видом наблюдал за творящимся безобразием.

«Ничего себе самки у людей пошли! – удивленно присвистнул про себя Нахраш. – Мало того что с диким дружит, так еще того и гляди ворота с петель собьет».

Дикие собратья вервольфов имели славу неуправляемых, кровожадных зверей, бросавших тень на все племя менявших облик на звериный. Если нормальные двуипостасные охотились ради пропитания, а не забавы, то дикие получали от убийства жертвы удовольствие.

– Эй! – что есть мочи крикнул Нахраш. Чтобы перекричать шум, пришлось изрядно напрячь голосовые связки. – Прекрати шуметь, а то из лука пальну, мало не покажется.

Девица услышала и занятие свое прекратила. То ли добилась, чего хотела, то ли испугалась получить стрелу сверху. Она оперлась на палку, которой только что истязала несчастные створки, и задрала голову вверх, явив миловидное лицо с насмешливыми светло-серыми, с зелеными искорками глазами.

– А мне твоя стрела без надобности! – нагло заявила она, упирая свободную руку в бок. – Оставьте себе, может, еще пригодится. А с прохожими полюбезнее мог бы быть, я ведь не просто так на огонек заглянула, а сородича домой привела. В лесу заблудился, бедолага.

Нахраш с удивлением воззрился на своего одичавшего собрата. В том, что зверь мог заблудиться, не поверит даже младенец. Девушка давно вышла из возраста, когда пачкают пеленки, поэтому мужчина сделал вывод, что селянку Всевышний обделил умом, а, как известно, к блаженным нужно относиться снисходительно, обижать их не следует, к ним даже лесное зверье тянется. Посему двуипостасный решил не расстраивать умалишенную, но при этом доходчиво объяснить, что окрест Волчьей слободы ошиваться не следует. Зашибет еще кто-нибудь по незнанию, и отвечай потом в посмертии перед Всевышним.

– Шла бы ты… – Он замялся, подбирая слова, чтобы одновременно были и доходчивыми и цензурными. Занятие трудное, но он справился. – Шла бы ты домой лесом, селянка. И зверя своего отсюда забирай по-хорошему. А то же он дикий совсем, вдруг кого грызть полезет, станут его гнать да тебя зашибут ненароком.

Светлолике ответ не понравился. Ей вообще в последнее время мало что нравилось. В большинстве своем поведение окружающих казалось неадекватным и бесило до зубовного скрежета. Высказывание же двуипостасного об оборотне, который соорудил дивное логово для совместной ночевки, окончательно вывело ее из себя.

– Это еще кто кого погонит! А меня зашибить силенок не хватит, и не таким отпор давала, – раздраженной кошкой фыркнула она, многообещающе поигрывая палкой. – Пошли отсюда, серенький, – ласково проворковала она оборотню, – где это видано, чтобы от своих сородичей так запросто отказывались? Одним словом – звери.

С этими словами ведьма сделала козу пальцами, смачно сплюнула между ними на землю, развернулась вокруг своей оси и гордо прошествовала к лесу, пользуясь палкой, как посохом. Дикий оборотень смерил своего цивилизованного собрата скептическим взглядом волчьих янтарных глаз, неторопливо поднялся на лапы, развернулся хвостом к Волчьей слободе, звучно фыркнул и сделал несколько закапывающих движений задними лапами. Комья непрогретой весенней земли гулко ударили в ворота.

– Метко, – невольно восхитился Нахраш и добавил почти с сожалением, когда оборотень важно потрусил вслед за девушкой: – Сожрет ведь, оглоед. И не подавится.

В это время послышался оглушительный треск, забор под ногами Нахраша угрожающе пошатнулся и начал крениться набок. Как ни был быстр двуипостасный, но с лестницы спрыгнуть не успел и свалился вместе с забором на землю. Мужчина взвился на ноги, как ошпаренный кот, и с удивлением воззрился на поверженный частокол. Как могли упасть все три ряда из цельных стволов деревьев, заостренных кверху от непрошеных гостей, оставалось загадкой, – впрочем, недолго. Вверх из земли, словно тесто на дрожжах, рванул раскидистый хрен, который своими могучими корнями вполне мог соперничать с африканским деревом баобабом.

– Охренеть… – обалдело выдавил Нахраш.

Глава 11