Хранитель Ардена

Желудок скрутило сильным спазмом. Тина рывком вскочила с кровати, выхватила из комода ночной халат, который принесла в комнату Закарии несколько месяцев назад, и выбежала из комнаты. Она в считаные секунды пересекла залитый лунным светом коридор и, едва очутившись в умывальне, опорожнила желудок. В горле стояла горечь от желчи. Ее тело сковала неприятная усталость, а головная боль лишь нарастала. С трудом отдышавшись, она ополоснула лицо и рот у рукомойника и медленно побрела обратно в комнату.

Тина не понимала, из-за чего в последнее время испытывает недомогание. Три дня назад ее тошнило, но тогда она сослалась на слишком жирную мясную похлебку. Она ощущала постоянную усталость и невероятную сонливость. Раньше она никогда не спала днем – это не в правилах северян. Она даже по-доброму подшучивала над княжной Авророй, когда та в пору беременности часто спала в обед.

От этой мысли все внутри вдруг похолодело. Даже сознание немного прояснилось.

Она на ватных ногах подошла к высокому окну и посмотрела на небо, где среди полупрозрачных облаков красовалась яркая полная луна. Сердце заколотилось быстрее, и Тина начала лихорадочно считать дни.

У нее не было крови вот уже три месяца.

– Не может быть… – прошептала она в ужасе. Ведь она пила противозачаточные снадобья, да и сам Закария был осторожен. Мозг лихорадочно соображал, вспоминая моменты их близости.

Одно воспоминание пронеслось перед глазами как ослепляющая вспышка.

Это случилось ровно три месяца назад. Она как раз ушла в умывальню, а Закария последовал за ней. Тина не знала, что на них нашло, но они оба обезумели от страсти и даже не задумывались об осторожности. Все произошло прямо там, у стены. Тогда Тина впервые почувствовала немыслимое удовольствие, волнами пронесшееся от низа живота к кончикам пальцев рук и ног. После она даже на ногах не могла стоять, и Закария посадил ее в большой таз для купания и искупал, пока она чуть ли не лежала на его плече, полностью обессиленная и до неприличия счастливая.

Тина словно в бреду добиралась до покоев Закарии. Она не знала, как поступить. Не знала, как на эту новость отреагирует сам адепт. Страх сковал ее тело, мешал трезво мыслить. Прежде чем она успела дойти до комнаты, из-за ближайшего поворота вынырнула тень, и Тина тихо вскрикнула от испуга.

В тусклом свете луны она узнала Холланда. Его лицо не выражало никаких эмоций, а темно-карие раскосые, как у Закарии, глаза, обожгли ее своим холодом.

– Здравствуй, Тина.

– Здравствуйте, мастер Холланд. – Тина была наслышана, что у себя на родине он имел титул. Его род был знатным, хотя в Ардене он предпочитал, чтобы к нему обращались по званию, полученному в Ордене.

– Вы пришли за Закарией? Прошу, дайте ему отдохнуть хотя бы ночь. Вы только с дороги. – Она выпрямила спину и постаралась не выдавать мужчине своего недомогания и смятения.

Лицо Холланда оставалось непроницаемым.

– Нет, я пришел поговорить с тобой.

Тина удивилась.

– Со мной?

– Да. До меня дошли слухи, что вы стали близки. – Он окинул красноречивым взглядом ее ночной халат и распущенные волосы. – Слишком близки.

Тина помрачнела.

– Просите, мастер Холланд, но я не хочу это обсуждать.

– Тина, у вас нет будущего. Вы вступаете в опасную схватку с судьбой.

Она понимала, что он прав, но не могла сейчас взять верх над своими эмоциями.

– Это ваш чертов Орден играет с чужими судьбами, – злобно прошипела она. – Вы отобрали у него право на нормальную жизнь. А что, если он передумает? Что, если откажется от мести ради будущего?

К горлу снова подступила тошнота, но Тина стойко держалась, буравя пожилого мастера гордым взглядом.

– Думаешь, все дело в мести? Девочка, ты ничего не понимаешь.

– Он сам сказал мне!

– Он не имел права говорить тебе всей правды.

Голос Холланда был сух, и это разозлило ее еще больше. Тина не знала, каким он был человеком до служения Ордену, любил ли кого-нибудь, ненавидел ли. Даже если он когда-то и мог испытывать сильные эмоции, то это было очень давно. А сейчас Холланд напоминал статую – бесчувственную, холодную и неживую. Такой же, каким был Закария, пока Тина не узнала, сколько нерастраченных чувств скрывалось за высокой, колючей оградой. Больше всего Тину страшило, что Орден погубит настоящего Закарию, уничтожит в нем все доброе и человечное.

– Это несправедливо, – сквозь слезы произнесла Тина. – Он пришел в ваш Орден совсем ребенком, он был во власти горя и ненависти. Разве должны желания отчаявшегося ребенка определять всю его жизнь?

Холланд не шелохнулся. Казалось, будто он и вовсе не дышал. Тине же хотелось прислониться к стене, но она продолжала стоять, гордо выпрямив спину и вздернув подбородок.

Когда он заговорил снова, его голос звучал мягче:

– Тина, я сожалею, что ты не появилась в жизни моего воспитанника на пару лет раньше. Тогда он еще мог уйти. Но в двадцать лет Закария был очень горяч и ослеплен жаждой справедливости и мести. Он принес клятву Ордену и стал адептом-учеником. Через полгода ему придется отправиться в храм, чтобы стать адептом-служителем и верно исполнять долг в течение пятнадцати лет.