Хранитель Ардена

– Чувствительность? Значит, когда я делаю так, – Тина прочертила пальцем линию от его кадыка до пупка, – ты ощущаешь все это острее, чем обычный человек?

Россыпь медовых крапинок в зеленых глазах адепта опасно замерцала. Он перехватил ее руку и прижал к своей груди. Под крепкими, словно гранит, мышцами Тина почувствовала учащенное сердцебиение.

– Да, Тина Эйнар, – прошептал он ей в губы. – Каждое твое прикосновение я ощущаю очень остро… И каждый раз тело перестает подчиняться мне. – Его голос был прерывистым, охрипшим.

И хотя Тина была почти раздета, ей стало жарко. Она невольно опустила взгляд, и в горле тут же пересохло. Закария почти не касался ее; прикосновения же Тины были робкими, стыдливыми и неумелыми, но он все равно был очень возбужден. Она старалась не смотреть туда, но вдруг ею завладел смутный страх.

– Поцелуй меня, – попросила она, потому что была не в состоянии пошевелиться.

Закария притянул ее к себе грубыми мозолистыми руками и прижал к груди. Он был таким же горячим, как и она сама, таким же робким и взволнованным. Его поцелуй – нежный, как дуновение ветерка перед первой весенней грозой, – утихомирил ее внезапно возникший страх, пока пальцы медленно распускали шнуровку на сорочке. Когда ткань соскользнула с плеч, оголяя живот, Закария неторопливо начал целовать ее плечи и грудь. Когда его губы оказались слишком близко к затвердевшему соску, из нее впервые вырвался стон.

Закария замер. Он был очень растерян.

Тина обхватила ладонями его лицо и, коротко поцеловав в губы, прошептала:

– Закария, я не одно из твоих испытаний, что оставят на твоем теле новый след.

– Тина. – Закария обреченно покачал головой. – Ты мое самое трудное испытание, и его прохождение оставит след не на коже, а глубоко под ней.

Тина не совсем поняла, что имел в виду Закария, да это было и не важно, потому что в следующий миг он припал к ее груди и, слегка прикусив, провел по ней языком. Тина содрогнулась всем телом и всхлипнула. Закария снова испуганно отстранился.

– Я сделал что-то не так?

Она с трудом вспомнила, из каких букв состоит отрицательный ответ, но, усомнившись в правильности предположений, лишь покачала головой.

– Я боюсь причинить тебе боль…

Лицо Тины вытянулось в изумлении. Он всерьез считал, что его мягкие как пух прикосновения могли причинить ей боль? Перед глазами мутной пеленой пронеслось воспоминание, как огромный кулак едва не отбил ей печень, потому что она была «никчемной в постели и не состоялась как женщина».

– Закария, ты не можешь причинить мне боль… по крайней мере бо́льшую, чем… – Она запнулась.

Закария приблизился к ней и поцеловал в губы. Этот поцелуй вышел глубже и дольше предыдущих.

– Не надо говорить о нем… Все это в прошлом, – прошептал он, слегка отстранившись.

– И все?

– Что все? – удивленно переспросил он.

– Ты просто сказал мне не говорить… – Тина убрала с его лба темные волнистые пряди. – А как же твой любимый способ заставить меня замолчать? Или ты не прихватил с собой иглу?

Он от удивления даже приоткрыл рот. Его выражение лица развеселило Тину, и она тихонько засмеялась. Через несколько секунд на губах Закарии расцвела неуверенная улыбка, и его плечи затряслись. Тина наслаждалась мягким смехом, который слышала впервые, и смеялась сама уже от чувства легкости и хрупкого счастья.

– Как ты прекрасна, когда смеешься, – произнес Закария, все еще улыбаясь. – Смейся почаще, Тина Эйнар.

– Только если пообещаешь смеяться вместе со мной.

Поборов последние крохи робости и неуверенности, Тина забралась к нему на колени, и он устроился поудобнее, прислонившись спиной к изголовью кровати.

– Опять много болтаешь, – ответил он на ее просьбу и накрыл рот поцелуем.

Его ласки были все еще неумелыми, но он изучал ее тело более уверенно. Скользил губами по взмокшей от пота коже, покусывал чувствительную шею, пробовал на вкус грудь и впивался зубами в худые плечи. Тина постанывала от удовольствия и отвечала ему такими же ласками. Она чувствовала, как твердая плоть касается ее бедер, отчего распалялась еще сильнее. А когда тянущее чувство внизу живота достигло предела, обхватила его рукой и направила в себя. С губ Закарии сорвался громкий, неконтролируемый стон, когда она двинула тазом и прижалась к нему так тесно, как только могла.

– Тина… – Его голос дрожал от возбуждения. – Мне кажется, я не продержусь долго…

Тина посмотрела ему в глаза. Сейчас этот угрюмый адепт теней выглядел таким беззащитным, как будто своими действиями она разрушила все стены, которые он тщательно выстраивал вокруг себя. И эта невольная власть над ним, над его чувствами и эмоциями, подарила ей странное ощущение эйфории. Она широко улыбнулась и, обняв его покрепче, начала медленно двигаться.