Храм демонов

– Они родственны дисковидным муравьям. – Джеффри встал и пошел вдоль окна, глядя на незанятые растительностью участки. – Определенный процент дисковидных муравьев прикрепляется к почве, после чего происходят метаморфозы, и эти насекомые превращаются в шесть или даже семь различных животных, которые внешне напоминают пальмы.

– Сколько же времени этот остров пробыл в изоляции? – спросил Дмитрий.

– Более полумиллиарда лет, – ответил Отто. – Это случилось, если можно так выразиться, три суперконтинента назад.

– Эй! – Джеффри кое-что заметил, остановившись у середины окна и глядя вниз. Остальные собрались рядом с ним и посмотрели туда, куда он показывал.

Сотни восьмилапых хендерских «крыс» носились по туннелям между деревьями. Их целью было место в четырех футах от окна, где они отрыгивали пищу в пасть одной крысы, выросшей до размера немецкой овчарки.

– О нет… – прошептал Отто.

– Эта камера работает? – спросил Джеффри, указав на видеокамеру, закрепленную на рельсе внутри «послеродовой палаты» над окном.

– Да, – ответил Дмитрий и указал на пульт управления на конце провода, протянутого через дырочку, просверленную над окном.

– Вы просверлили стену насквозь? – спросил Джеффри, протянув руку, чтобы направить камеру вниз.

– Да, но отверстия закрыли цементом.

Джеффри покачал головой, поворачивая камеру объективом вниз. Дмитрий сжал его запястье.

– Осторожней, друг мой! Мы не хотим повредить окно.

Джеффри спорить не стал.

– Тогда сделайте это сами.

Русский принялся за работу, а Джеффри стал смотреть, как тот управляется с тяжелой камерой, закрепленной на толстом стальном рельсе. Та заскользила по рельсу, установленному на уровне верха окна. Когда она поравнялась со стеклом, Джеффри сказал:

– Направьте ее на это существо. Давайте рассмотрим его хорошенько.

На экране, установленном над окном, возникло изображение крупного извивающегося животного, окруженного «крысами». Изображение дублировалось на дисплеи ноутбуков, лежавших на лабораторных столах. Джеффри мгновенно увидел характерные розовые и оранжевые полоски, зигзагом расходившиеся по косматой спине. Зверь нервно переступал с лапы на лапу. Видно было, что ему не хочется стоять на месте.

– Это, – со вздохом произнес Джеффри, – паукотигр.

Кацуюки нахмурился.

– Но как?

– Нам так и не удалось понять, откуда берутся паукотигры. Но вот он, перед нами. Видимо, крысы наделены способностью перерождаться в них. Но зачем? – Джеффри стал напряженно думать о том, какая эволюционная причина могла породить такое явление. – Зачем крысам перерождаться в паукотигров?

– Возможно, они выращивают их себе на пропитание, – предположил Отто.

– Как мы – свиней и коров, – подхватил Кацуюки.

Джеффри кивнул.

– Не исключено. У самих паукотигров на острове слишком крупной добычи не существовало, кроме других паукотигров. Поэтому возможно, что крысы наплодили достаточное количество этих тварей, дабы те убивали друг дружку и обеспечивали тем самым пропитанием крыс.

– Но ведь во время буйного пиршества могли быть съедены оба паукотигра, не так ли? – проговорил Отто.

– Да, вот именно, – согласился Кацуюки. – Как же они вообще уцелели?

– Крупные животные на острове Хендерс были защищены целыми войсками симбионтов, – ответил Джеффри. – О них мы узнали от хендроподов. Мы называем их «симбиравьями», поскольку они отчасти похожи на дисковидных муравьев. Они питаются всеми, кто нападает на их носителей. Порой они даже соединяются между собой и образуют нечто вроде пластыря для лечения ран. Но если рана оказывается слишком тяжелой, то симбиравьи это чувствуют и, словно крысы, покидают тонущий корабль. Порой они даже набрасываются на своего носителя. Когда симбиравьи готовы переселиться на другого жизнеспособного носителя, прочие животные это чувствуют и нападают на ослабшего носителя. В итоге подобным нападениям могут подвергаться только паукотигры, проигравшие в схватке с другими паукотиграми, если только оба они не ранены смертельно. Уцелевшие, крепкие паукотигры сами могут нажраться до отвала плотью поверженного соперника, пируя бок о бок с крысами. Мало того что их никто не тронет – к ним еще перейдут по наследству симбиравьи, покинувшие погибшего хозяина.

– Значит, крысы выращивают себе говядину, – заключил Отто.

– И мясников одновременно, – уточнил Джеффри. – Паукотигры могут быть и теми и другими.

– Странно… Представить себе только, что стервятники разводят антилоп гну, – ошеломленно произнес Отто. – Но как крысы могут создавать паукотигров?

– Как пчелы, может быть? – предположил Дмитрий.

– Точно! – воскликнул Кацуюки. – Пчелы кормят некоторые личинки большим количеством маточного молочка, чтобы те стали матками.

Джеффри кивнул.

– Верно. Возможно, крысы приправляют пищу какими-нибудь энзимами или гормонами. А может быть, они ведут себя на манер саранчи. Давление окружающей среды пробуждает дормантную генетическую экспрессию, превращающую мирных кузнечиков в саранчу. А мы считали, что паукотигры – отдельный вид…