Хозяйка Севера

— Наташ, поласкаешь меня губками? — спросил Левицкий, когда понял, что я не въезжаю, чего он от меня хочет. Честно говоря, я растерялась... К своему стыду, я почти не умела этого делать и не знала, как сказать об этом Левицкому... Мы с Аркашей развлекались в постели как обыкновенные люди, безо всяких шесть-девять. Не потому, что у нас были какие-то запреты, просто... Аркаша как-то раз, когда у него были проблемы с эрекцией намекал, и я даже согласилась, но при условии, что это будет взаимно. А взаимно уже не хотел муж — вот так мы на этом и закончили изучать «вольную программу».

Герман, подслушав мои мысли, усмехнулся. Я увидела, как загорелся его взгляд, и тут же заметила, насколько сильно выросла его эрекция.

— Встать на колени возле меня, — велел Герман, садясь на кровати таким образом, чтобы у него была возможность откинуться спиной на многочисленные подушки. Я, выбравшись из постели, сделала так, как он велел.

— Ближе, Наташ, — хмыкнул Герман, когда увидел, где именно я встала. — Встань между моих разведенных ног.

Я выполнила и это — подвинулась ближе, оказавшись между широко разведенных бедер Германа, прямо напротив его грозно возвышающегося возбужденного мужского достоинства.

— А теперь поцелуй его, — приказал Герман, буравя меня внимательным взглядом. — Очень нежно.

Я осторожно приблизилась к его члену и коснулась его губами.

Герман дернулся и что-то зашипел.

— А теперь возьми в рот, как эскимо и пососи, — продолжил он свой урок. Я выполнила его приказ. — Вот так, умница.

Он руководил всем процессом, направляя меня и подсказывая, как действовать.

И поначалу мне было жутко неловко от того, что происходило сейчас в спальне между нами, но я не могла забыть и то, как он лечил меня тогда, в лесной избушке.

После тех его нежностей, я не могла ни отказаться, ни проявить брезгливость... и хотя всё это казалось чем-то нереальным, но продолжала ублажать Германа ртом, решив забить на все остальные мысли.

Да, в моем первом браке мы никогда до этого не доходили, но сейчас всё это казалось таким неважным... Герман, кажется, был совсем не против того, что я не знаю, как действовать — судя по всему, ему было приятно учить меня.

В самом конце он вдруг резко отстранился — и рыкнув, излился мне на лицо и грудь.

— Хорошо... — прошипел Герман, наклонившись, чтобы поцеловать меня в макушку. — Спасибо, Наташ. Это было замечательно.

Он самолично вытер моё лицо куском простыни. Но когда я собралась сходить в душ, Герман протянул, что это не нужно.

— То есть? — удивилась я, чувствуя себя не в своей тарелки. — Герман я грязная.

— Ты сейчас покрыта моим запахом, — довольно улыбнулся Левицкий. — Так, как и полагает хорошей жене.

Я было открыла рот, чтобы запротестовать, но в мои губы тут же врезался язык Германа.

Глубоко меня целуя, Герман в тоже время подтягивал моё тело наверх, на кровать, заставляя меня оседлать его по новой.

Наверное, это могло продолжаться вечно, но в итоге Герман прервал наш секс-марафон по вполне прозаической причине: он услышал, как урчит у меня в животе.

— Когда ты в последний раз ела? — спросил он, отстранившись от меня.

Я пожала плечами и призналась, что не помню.

Герман тут же соскочил с кровати, не забыв поцеловать меня при этом в спину.

— Оставайся на месте, — приказал Левицкий, натягивая джинсы на свое голое тело. Я же провожала его голодным взглядом, и этот голод было нельзя утолить едой.

Спустя десять минут Герман вернулся в комнату с подносом, полным еды.

Он кормил меня с рук. Целовал, удерживая на своих коленях. И ласкал так, что я извивалась под ним как ненормальная.

— Это было замечательно, — промурлыкал Герман, когда я, уже окончательно обессилив, упала ему на руки. — Настоящее полнолуние.

— У вас что, всегда так? — удивилась я, прикрыв глаза от усталости.

Я услышала тихий смех Германа.

— У женатых, — пояснил он, гладя меня по волосам. — Наташ, было бы здорово, если бы ты сегодня появилась перед стаей. Многие ещё не уехали... пусть порадуются.

— Угу, — кивнула я. — Когда нам надо появиться?

— Ещё полчаса на отдых у нас есть, — обрадовал меня Герман.

За эти полчаса мы, конечно, ничего не успели. То есть, ещё разок взлететь к небесам, затем спуститься вниз, на грешную землю, а затем каким-то образом добраться до гардероба в моей спальне.

Для первого представления стае я хотела выбрать что-то элегантное, но Герман, появившись беззвучно за моей спиной, тут же гаркнул, чтобы я выбирала не красивые, а практичные вещи.

—Холодно ещё, — пробубнил он, обнимая двумя руками мои неприкрытые груди. — Не хватало, чтобы ты простудилась.

В общем, вместо замшевого платья мне пришлось остановится на теплых брюках и длинном свитере, который дополнялся легким пуховиком.

В этот раз в гардеробе имелось большое количество разной обуви — выбрать было из чего. Отложив в сторону свои многострадальные зимние ботинки, я решила остановиться на кожаных черных полусапожках — черные, классические, на небольшом каблуке, они отлично подошли под брюки, которые я выбрала. Да и с курткой тоже неплохо сочетались.