Хозяйка хрустальной гряды

            — Вот избавь меня от своих интимных подробностей, боюсь даже представить к кому, и в каком виде, ты бы заявился с нежданным визитом, — остановила я восторженное словоизлияние золотоволосого бабника.

            — У, — обиделся Кэл, — значит, тебе с пчелами кусаться можно, а мне с нимфами нет?

            В это время из ворот вылетели мои мелкие фрейлины, а за ними на встречу нам шел Скай.

            — О, солдафон твой нарисовался, — и Кэл скорчил недовольную рожицу.

            — Хозяйка, хозяйка, — тараторили наперебой снежинки, — ты где была? Мы тебя искали повсюду.

            Скай почему-то разглядывал меня с какой-то смесью удивления и недоверия.

            — А как же?… и он многозначительно посмотрел на мою совершенно целую и невредимую королевскую шейку.

            — Ты про аллергию? Прошла уже, — и я мило улыбнулась моему генералу. Снежинки в это время недоуменно переводили взгляды то на меня, то на Ская, а Кэл сердито свел брови и вытянул губы в трубочку пытаясь сделать очень серьезное лицо, отчего выглядел настолько смешно, что первой не выдержала Ежик и глядя на него стала хихикать:

            — Ты похож на злого удода, у которого повыдергивали перья.

            Кэл стал валять дурака изображая лысого удода и теперь с него смеялись все, даже злюка Пухлик.

            Скай осторожно взял меня за руку и вдруг прошептал мне на ухо:

            — Прости меня Элли.

            — За что? — очень искренне изумилась я.

            — Я утром вьюга знает что подумал, я же не знал что у тебя аллергия.

            Ну вот зачем он это сказал? Я чувствовала себя преступницей, так паршиво стало, хоть головой о стенку бейся. И почему он видит во мне только хорошее? Почему в жизни все так неправильно устроено? Почему он не Арвэн? Глядя на то, как я расстроилась, Скай стал опять извиняться.

            — Скай, все хорошо, я на тебя вообще не могу обижаться, лучше и преданнее человека чем ты я никогда в жизни не встречала. Ты только пожалуйста не идеализируй меня, я самая обыкновенная девушка…

            — Ты необыкновенная девушка, — улыбнулся Скай, — нам пора, необыкновенная девушка! Открытие через несколько минут. Ежик громко свистнула, поднимая в воздух снежный ураган, и нас понесло…

            Снег осыпался легкими пушистыми хлопьями, и мы оказались перед сверкающим куполом катка, похожим на огромную радужную каплю, застывшую в стекле. Вход в здание перевязан красивой красной ленточкой. Вокруг собралось тьма тьмущая народу, звучит веселая музыка, громкие голоса, туда-сюда снуют заливисто смеющиеся дети, в воздухе парит атмосфера праздника и счастья. И все эти люди при моем появлении стали аплодировать и выкрикивать мое имя. Чувство такое, что я не королева, а просто героиня дня. Снежинки подтянули меня к возвышающейся у входа трибуне, Скай ободрительно пожал мою руку, а Кэл подмигнул и вякнул:

            — Давай мелкая, порви их всех своим интеллектом. Только не долго рви, а то уснут, так и не покатавшись.

            Пухлик посмотрела на Кэла так, что если бы взглядом можно было прибить, то зеленоглазая зараза уже была бы трижды укатана в тот самый каток, который я собиралась открывать, и по нему после этого еще и проехались бы все посетители.

            — Молчу, молчу, — стушевался тут же золотоволосый озорник.

            Не умею я красиво говорить, поэтому долго рассусоливать не стала, просто поздравила жителей гряды с этим знаменательным событием и пожелала всем приятного и здорового отдыха, за что, по-моему, мне все были очень благодарны, потому-то уж очень хотели поскорее ступить на гладкий блестящий как зеркало каток.

            Снежинки подлетели к ленточке, и Ежик стала выдергивать у Красотки ножницы. Они так еще долго бы их тягали, если бы не Пухля. Ежику как всегда достался подзатыльник, а Красотка была усмирена громким:

            — Фу, мадмуазель! Моветон.

            Отобрав у них колюще-режущий предмет, Пухлик торжественно вручила его мне, и мы со Скаем, перерезав ленточку, под ликующие возгласы толпы двинулись внутрь.

            Усадив меня на резную лавочку, Скай с Кэлом надели на меня коньки и стали зашнуровывать, едва не подравшись при этом. Кэл кричал генералу, что руки существуют не только для того, что бы ими мечом махать, намекая на то, что они у него не оттуда выросли, и что ботинки для коньков — это не солдатские сапоги, в них ездить надо будет, а не маршировать. Скай покрылся красными пятнами и вдруг вспылил, напомнив зеленоглазому, что когда он научился ездить на коньках, Кэл ходил пешком под стол на своих кривых ногах. Дальше они начали спорить у кого ноги ровнее, при этом, завязывая шнурки, все время дергали мои несчастные конечности.

            — Мальчики я вас помирю, у вас у обоих ноги ровные, но если вы не оставите в покое мои, то они у меня точно скоро станут кривыми, — не выдержала я.