Хозяйка хрустальной гряды

            — Кэл, ну не балуйся, Мне помощь твоя нужна! — Пытаясь сделать серьезное лицо, сказала я. Хотя серьезной оставаться было очень тяжело, глядя на озорную улыбку Кэла и его фантастические ямочки.

            — Ладно мелкая, выкладывай, чего у тебя там? — Кэл сел на постели в позе йога и скрестил руки на груди.

            Я медленно стянула с шеи шарф и кажется сильно покраснела. — Вот.

            — Кто это тебя так разукрасил? — удивленно спросил он, двигаясь ко мне поближе.

            — Пчелы! — нагло соврала я.

            — Уууу какие…любвеобильные пчелы! — хохотнул Кэл разглядывая мою шею, — ну надо же, и туда достали, — не унимался зеленоглазый, сверля глазами вырез моего платья. — И что же это ты им такого сделала? Пчелам?

            — Мед съела, — зло буркнула я.

            — Дааа, — ехидно потянул Кэл, — а я думал, что ты им намазалась.

            — Кончай дурака валять, мне помощь твоя нужна, у нас сегодня торжество, а я… Может ты знаешь, чем это можно убрать?

            — А давай тебя соком синявки намажем, будешь вся синяя, — заржал Кэл.

            Мне так обидно стало, я к нему за помощью пришла, а он издевается. Губы задрожали, а слезы как-то сами начали капать из глаз.

            — Мелкая, ты что, я пошутил! — Кэл спрыгнул с постели, крепко меня обняв, — уберем мы тебе этих твоих пчел, не плачь. У меня мазь есть от синяков. Я ее у жмотины сэра Готби спер. Через пять минут от твоих засо… пчел и следа не останется.

            — Правда? — спросила я, хлюпая носом.

            — Крошка, когда я тебе врал? — разулыбался зеленоглазый чмокая меня в сопливый нос.

            Кэл выудил из тумбочки баночку с зеленой жижей и стал мазюкать ей мою «покусанную» шею. Мазь приятно холодила кожу, Кэл ехидненько улыбался, а потом спросил:

            — Ну и где ж ты этих пчел нашла? Надеюсь это не такие большие, белобрысые, воинственные пчелы? Прилипучие такие пчелы.

            — Нет, — ответила я, разглядывая себя в зеркале, с удовлетворением замечая, что следы начинают исчезать, — обыкновенные синие пчелы.

            — Синие? Что совсем синие? — и Кэл стал ухохатываться.

            — Что смешного? — непонимающе уставилась на золотоволосую заразу.

            — Ты его что, напоила? — продолжал допытываться Кэлвин.

            — Кого его?

            — Пчела! Большого, синего пчела, — Кэл завалился на кровать и теперь громко заливисто смеялся на всю комнату. Я упала рядом и мы минут пять, толкали друг друга умирая со смеху, а Кэл все повторял: — Синие…Я не могу…Синие пчелы.

            Наконец успокоившись, Кэл посмотрел на меня и на полном серьезе спросил:

            — Ну, ты мне его хоть покажешь?

            — Кого? — удивилась я.

            — Пчела. Синего, — ответил зеленоглазый.

            — А тебе зачем?

            — Да так, в случае чего, буду знать, кому жало обрезать и крылья повыдергивать.

            У Кэла было такое забавное и воинственное лицо, что мне волей неволей захотелось улыбаться.

            — А ты чего лыбишься мелкая? — спросил он, — Я за тебя, даже твоего солдафона в лед укатаю и снегом присыплю.

            Так приятно стало, за меня еще никогда в жизни никто не заступался. Не знаю, что на меня нашло, но я бросилась зеленоглазой заразе на шею и крепко-крепко обняла, чмокая его в щеку.

            — Спасибо, Кэл. Покажу. Только не надо ему ничего отрывать. Он хороший.

            — Глупая ты еще, Элька, — чмокнул меня в ответ Кэл, — мы все хорошие, когда жалом к стенке спим. Ладно, давай собираться на каток. Оторвемся по полной.

            — Кэл, а я кататься не умею, — ответила я, глядя на Кэла безумно счастливыми глазами.

            — Ну, и чему ты радуешься? — недоуменно уставился на меня золотоволосый.

            — Так ты меня учить будешь, вот и радуюсь.

            — Эх, — вздохнул Кэл, — мечтал покататься, а придется повозиться.

            Кэл стал натягивать на себя одежду и рассказывать мне как круто он умеет ездить на коньках и что он меня еще и сальто на льду научит делать. Наконец, придирчиво оглядел меня и вдруг хитро подмигнул:

            — Слушай мелкая, услуга за услугу, я тебя учу кататься, а ты протяни меня разок с собой.

            — Как это протянуть? Что-то я совсем перестала понимать зеленоглазого.

            — Ну, как у вас скользящих это называется? Протянуть, проскользить сквозь пространство? Возьми меня с собой, — стал упрашивать меня Кэл.

            — А так можно? Если честно границ своих возможностей я не знала, поэтому теперь с любопытством ждала, что скажет Кэлвин.

            — Конечно, обними меня и не отпускай, когда будешь сваливать. Кэл радостно лыбясь подошел ко мне вплотную.

            — Мелкая, — зашептал он мне на ухо, — к тебе теперь хоть по прижиматься то можно? Меня случайно не покусают? Пчелы. — Откровенно издевался довольный собой Кэл.

            — Ты договоришься, — фыркнула я, — будешь учить делать сальто Ская.

            — Уж и пошутить нельзя, — обиделся Кэл. Я достала скраэн и крепко обняв наглую морду, ускользнула в ярко сверкнувшую грань.

            — Йо-хо, — вопил Кэлвин, вывалившись вместе со мной перед входом во дворец, — мелкая, это круче чем съехать на доске, с пика «Снежного барса». Элька, вот вьюга, где ты раньше была, да ты хоть понимаешь, что с твоими возможностями можно сделать? Ты только представь, вваливаешься в закрытую оранжерею жмотины сэра Готби, тыришь у него новый сорт ананаса и по тихому делаешь ноги. И главное, он даже пожаловаться не сможет, дверь то ведь закрыта и никаких следов. Эх Элька, мне б даже лягушки не нужны были…