Читаем Хотеть не вредно! полностью

В эту ночь мы особенно нежны друг с другом. Я не могу налюбоваться на его сильное мускулистое тело, по-прежнему напоминающее статую Давида. Он играет моими волосами, путаясь в них и тихо смеясь. Прерывая поцелуи, мы вспоминаем юность и шутливо бранимся.

— Какой ты был глупый, Борька! Не мог догадаться, что я умираю по тебе.

— Догадывался. Но ты вспомни: то тебя какой-то москвич-стройотрядовец провожает…

— Ой, а я и забыла!

— …то ты без конца танцуешь с Юркой из параллельного. А в Читу поехали, там опять возле тебя какой-то тип трется. И этого армяшку вспомни! Жаль, не убил его!

— Однако ты кровожадный! Я тоже могла бы припомнить тебе кое-что.

— Что? Ну что?

Не отвечая, я вдыхаю любимый запах его чистого тела и спрашиваю совсем не к месту:

— Интересно, а где ты здесь моешься? Условий вроде бы никаких.

— К брату хожу в душ, а в баню — к знакомым.

Я целую руки, обнимающие меня, губы, по-юношески пухлые. Кажется, годы его совсем не изменили. Или я его вижу прежним мальчишкой? Или он только сейчас так помолодел и похорошел?

— Почему ты тогда меня не остановил, позволил уехать?

Зилов ласково водит пальцами по моему голому плечу:

— Ну, скажи, только честно: если бы я попросил тебя тогда остаться, ты бы осталась?

Я подумала и ответила:

— Нет.

— Вот именно.

Мы помолчали, переполненные нежностью, потом я заговорила вновь:

— А тебе хотелось бы повидать Сашку Колобкова?

— Конечно. Надо его найти.

Я подняла голову и заглянула ему в глаза:

— Ой, найди, а?

— Он тебя очень любил…

— Почему в прошедшем времени? Ты меня не пугай!

Он сильно прижимает меня к себе:

— Ну что ты, как можно…

Наконец, он уснул, а я продолжаю гладить его по голове. Надо уходить, а хочется навсегда остаться здесь, возле Зилова, и состариться с ним. Если он видит меня прежними глазами и говорит, что я не изменилась за четверть века, то и стареть рядом с ним не страшно. Он, как и я, просто не будет видеть этого.

— Зилов, — шепчу я, не надеясь быть услышанной, — случилось невозможное: мне кажется, я тебя люблю.

— Знаю, — совершенно трезвым голосом отвечает он. — Иначе и быть не может.

И он снова засыпает, как ни в чем не бывало.

Мне пора. Я осторожно выбираюсь из постели, собираю разбросанные шмотки, наспех одеваюсь и выскакиваю наружу, где уже занимается заря. Перед тем, как выйти, оглядываюсь на спящего Бориса, и непонятная тоска сжимает мне сердце. Мне вдруг показалось, что все лучшее позади, и что это последняя наша счастливая ночь.

Сестра не удивилась, обнаружив меня утром в постели. Теперь у меня был свой ключ, и я могла возвращаться, когда захочу. Проснувшись вместе с Ленкой, я уже не могла сомкнуть глаз, переживая мысленно события ночи. Потом вдруг вспомнила, что мы не договорились с Борисом, когда едем на кладбище, и вскочила с постели. Бежать снова к нему? Глупо, все сразу увидят, опять доложат жене. Бывшей жене. Ждать? Чего? Надо было хотя бы записку написать, теперь ведь изведусь.

Чтобы отвлечься, я решаю сходить на рынок, купить к обеду продуктов. У самого входа наталкиваюсь на бабусю, торгующую круглыми, золотисто-коричневыми палочками "серы". Это такая сибирская жвачка, страшно полезная: ее варят из сосновой смолы. Говорят, спасает от цинги. В детстве мы не мыслили жизни без "серы", как теперь дети потребляют какую-нибудь сладкую жевательную резинку. Я-то думала, теперь, когда изобилие всякой вкусной жвачки, "серу" уже не варят, и надо же, довелось еще увидеть. Я покупаю одну палочку, откусываю кусочек и начинаю жевать ароматную, ставшую мягкой массу. Конечно, она не такая вкусная, как резинка, но в ней есть и запах сосновых иголок, и свежесть хвойного леса. Однако если долго ее жевать, то она меняет цвет на красный, начинает рассыпаться и горчить. Фу! Невольно искривив рот, я вспомнила, что кроме "серы", мы еще жевали вар, тот самый, строительный. И находили же в этом удовольствие!

Зайдя в крытый павильон, я купила рыбы, колбасы и овощей, подумала, идти в "Забайкалье" или нет. Надо попрощаться с Нинкой Журавлевой. Так мы и не купили блузку и не сходили в Бизнес-клуб…

Увидев меня, Нинка приветливо улыбнулась:

— Выберешь что-нибудь? Посмотри, вчера привезла новый товар. Тебе, наверное, нужно сейчас.

Не знаю, что Нинка имела в виду, но у меня пропало желание что-нибудь смотреть. Сделав вид, что спешу, я попрощалась с подругой детства. Уже одиннадцать, а я почему-то решила, что если Борис приедет за мной, то именно в одиннадцать, как договаривались раньше. И подойдя к дому, я сразу увидела фиолетовую "Ниву", которая сигналила на весь двор. Подбежав к дверце, я бросила:

— Сейчас, только продукты оставлю дома.

Борис догнал меня у подъезда и без слов отнял сумки. Мы молча поднялись в квартиру, я рассовала продукты по полкам холодильника, повернулась, чтобы выйти из кухни. Борис стоял в дверях, загородив дорогу. Он показался мне необыкновенно красивым, волнующим в своем сером свитере грубой вязки, с трогательными веснушками на носу. В голубых глазах его плясали лукавые чертики:

— Почему ты опять убежала от меня?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену