Хосе Ризаль

Он не только фактически руководит «Испано-филиппинской ассоциацией», номинально возглавляемой либеральным испанским профсоюзом, и редактирует «Эль солидаридад», но всячески пытается привлечь к Филиппинам симпатии передовых испанских деятелей. При их помощи он стремится добиться для Филиппин ряда реформ, в том числе и права посылать депутатов в кортесы. Деятельность Испано-филиппинской ассоциации и пропаганда «Эль солидаридад» не оставались безрезультатными. Они служили делу объединения филиппинских сил, хотя дель Пилар и другие представители филиппинской буржуазии были еще далеки от идей подлинного национального освобождения, первым шагом которого должно было явиться отделение от Испании.

Значение «Эль солидаридад» для развития национально-освободительного движения на Филиппинах было неизмеримо больше, чем роль «Испано-филиппинской ассоциации».

В то время как Ассоциация, по существу, была известна только верхушке филиппинской интеллигенции и отражала борьбу испанской и филиппинской буржуазии за умеренные реформы, «Эль солидаридад» находил дорогу к сердцам широких филиппинских масс.

Ввоз и распространение журнала в колонии были строго запрещены. Гражданская гвардия охотилась за «Эль солидаридад» с неменьшим рвением, чем русские жандармы с середины XIX века вылавливали герценовский «Колокол». И все же журнал находил нелегальные пути на Филиппины, его номера передавались из рук в руки и делали свое дело.

Хотя журнал отражал чисто реформистскую линию филиппинской буржуазии и был лоялен к испанскому господству, но яркий антиклерикализм придавал ему характер боевого органа. В нем разоблачалась деятельность монашеских орденов и открыто ставился вопрос об изгнании монахов с островов.

А борьба против испанских монахов казалась в тот период «фокусом, в котором объединялись все представления народа о свержении испанского гнета. И филиппинская буржуазия, сама того не сознавая, возбуждая ненависть к монахам, по существу воспитывала в филиппинских массах мысль о борьбе против испанских колонизаторов вообще.

Ризаль, не будучи в Мадриде, принимал самое активное участие в работе эмигрантов. Он — член «Испано-филиппинской ассоциации». Он — наиболее активный сотрудник «Эль солидаридад». Три года его сотрудничества в журнале (1888–1896) — годы наиболее плодотворной публицистической деятельности Ризаля, период, когда окончательно складываются его политические идеалы. Его имя становится для каждого филиппинца синонимом борьбы за национальное освобождение.

Ризаль, как сотрудник «Эль солидаридад», более чем кто-либо другой был сторонником постепенных реформ и противником революционного пути освобождения Филиппин. Но, являясь противником революции, Ризаль лучше других чувствовал ее нарастание, ее мощную поступь, которая пугала его самого и которой он, в свою очередь, пытался напугать испанское правительство.

Трезвый и логический ум Ризаля правильно оценивал те первые признаки новой формы национально-освободительной борьбы, которые приходили на смену призрачным чаяниям либералов. Он видел эти признаки и в анонимных революционных листовках, все чаще появлявшихся в среде филиппинской эмиграции, и в письмах, получаемых им из Филиппин, и в тоне дискуссий филиппинской молодежи.

Или реформы свыше, или революция снизу — этот выбор уже ясно стоит перед Ризалем. Сам он не сторонник революции. Он хочет реформ и верит, что они способны обеспечить филиппинскому народу счастливую будущность, но он начинает уже терять надежду на получение этих реформ от испанского правительства.

А если реформ не будет — революция неизбежна. Никто из буржуазно-интеллигентских застрельщиков национально-освободительного движения Филиппин не сознавал так ясно неизбежность народного восстания и не обосновал его с такой железной логикой.

В этом отношении очень интересна серия статей Ризаля, озаглавленных «Филиппины через сто лет», печатавшихся в 1889–1890 годах в «Эль солидаридад».

Перечисляя все ужасы колониального режима на Филиппинах, Ризаль ставит вопрос, может ли продолжаться подобное положение, и категорически дает отрицательный ответ.