Хороший, плохой, Рамси (СИ)

– Я снимал ей кожу полосами на бедрах, животе и спине, удалил указательный палец на левой ноге и безымянный на правой, – Рамси даже не стал делать вид, что задумался, он отлично помнил, что и с кем делал. – Еще я трахал ее и часто повреждал зубами – у нее остались шрамы на груди и вырваны соски, и гениталии также несколько деформированы после того, как я зашивал нанесенные мной же разрывы. И еще я принуждал ее к насильственному половому сношению с приученным к этому псом. И насильственному групповому сношению.

Лицо Джона почти не менялось, пока Рамси говорил – он наверняка уже слышал все это или от самой маленькой Арьи, или от Мелисандры.

– А что случилось с ее носом? – только и спросил Джон, когда Рамси закончил, коротко облизав жирные губы.

– А, да, его мне пришлось ампутировать: у нее было обморожение, и начался некроз. Конечно, резать пришлось ножом и им же прижигать потом, а для обеззараживания был только спирт, но у меня особо не было выбора. Надеюсь, она не сказала, что я сделал это, потому что сам хотел? Потому что я не хотел. Разве что… я не видел ее в последнее время, так что, не знаю, может быть, вам все-таки стоит проверить ее после того случая. Она может быть беременна, я думаю – я так и не стерилизовал ее, а Зимой не было возможности накачивать ее таблетками, – Рамси сказал это тактично и не стал делиться подробностями о том, как ему тогда понравился ее новый, безносый и перевязанный тряпкой вид, и он трахнул ее на полу того магазина, в котором они остановились на ночь, онемевшую от боли и шока, почти любовно улегшись сверху, лаская ее изуродованное лицо, целуя щеки, на которые из-под тряпки в обе стороны ветвившимися струйками натекла кровь, и думая о маленькой джоновой сестрице. Это было бы слишком, особенно последнее.

– Мелисандра взяла у нее все необходимые анализы, спасибо за совет, – сдержанно ответил Джон, но больше никак это не прокомментировал, вернувшись к своим вопросам. – И какой… функционал у нее должен был быть после нанесения этих увечий?

– Я же сказал. Моя любовница и моя помощница.

– И я правильно понимаю, что между вами не было заключено никакого добровольного соглашения об этом?

– А вот здесь возникает юридически неудобный момент, Джон Сноу. Как ты понимаешь, у меня нет никакого договора, который подтверждал бы добровольное заключение отношений между нами. Поэтому все, что я могу тебе дать – мое слово. И я скажу тебе, что да, она добровольно вступила со мной в изначальные отношения, в которых не было оговорено ни одно из моих действий, да, она ни разу не возразила ничему из того, что я делал, да, она сама предлагала мне какие-то вещи из тех, что я с ней делал, она вправду слезно просила меня об этом. И да, она находилась со мной, на моей территории свободно, с ее согласия, имея возможность возразить или уйти в любой момент. Я ни разу не наказывал ее и не угрожал наказанием за отказ или любую попытку противодействия. Но их не было.

Рамси снова коротко облизнулся. Джон, подумав, кивнул.

– Ясно. Я задам еще несколько вопросов, ты не возражаешь? – ему не хватало только тоненького бланка на подложке и карандаша в сухих руках. И Рамси даже не ответил на этот вопрос, но Джон все равно продолжил. – Ты знаешь человека по имени Теон Грейджой?

– Ты ведь знаешь, что знаю, – с приличным моменту неудовольствием ответил Рамси.

– Это был тот человек, которого мы встретили? Зараженный серой хворью?

– Да.

– Что ты с ним сделал? – Джон положил ногу на ногу и еще больше стал похож на какого-то государственного агента, ведущего допрос за односторонним стеклом.

– Я выбил его зубы, отнял три пальца на руках – ты сам видел, – указательный и безымянный на левой руке и мизинец на правой, аналогично мизинец на правой ноге и три крайних пальца на левой. И полностью удалил гениталии, – этот ответ был короче предыдущего, но край рта Джона все равно дернулся с отвращением. Но, как и после других ответов, он не стал ничего комментировать.

– У него был тот же функционал, что у Джейни Пуль? Твой любовник и помощник?

– Нет, – Рамси мотнул головой. – Он был чем-то вроде прислуги в свободное время. Готовил, прибирался, в общем, выполнял несложную домашнюю работу. Но в основное время он оставался моим объектом.

– И это тоже было на добровольной основе? – все-таки уточнил Джон.

– Если ты спрашиваешь меня о том, вступил ли он со мной в отношения, не подозревая о том, что в них будет происходить, так же, как и Джейни Пуль, – да, это так. Если о том, просил ли он меня добровольно и по собственной инициативе делать с ним те вещи, которые я делал, о том, хотел ли он повсюду следовать за мной, выполнять мои поручения и находиться в тех условиях, которые я ему обеспечивал, – да, это тоже так, – Рамси не собирался врать сейчас. Неразумно было врать, не зная, какой именно информацией обладал Джон. А по его лицу и поведению, по сухим, однотонным вопросам, по тому, где сейчас находился Рамси, можно было сказать болезненно мало.