Холодный север

Сама камера была ужасная. Квадратная комната, без каких-либо окон или дверей. На полу два грязных тюфяка, набитые соломой. Поскольку тут было немного прохладно, попаданцам пришлось вытряхнуть всё наружу и накрываться этой грубой тканью, чтобы не замёрзнуть. Сырость тут была тоже жуткая, так что аж по стенам стекали капли воды. В воздухе мерзко пахло каким-то гнильём и плесенью.

С друг другом пленники совсем не говорили, поскольку у них не было на это моральных сил. Оба были полны бессильной злобы. На себя, на Даниила и вообще на весь этот мир. Их план снова провалился, а шансы выбраться отсюда были крайне малы. А ещё попавшись сами, они впутали в это двух девушек, которые были ни в чём не виноваты. Их судьба для попаданцев была загадкой, поскольку всю четвёрку разделили ещё тогда, в тронном зале.

Доев свою порцию, Валера вяло откинул чашку к двери и положил деревянную ложку рядом с собой, стараясь выбрать место почище. Настроение у него все эти дни было ужасным. Ему не хотелось ни есть, ни спать, ни вообще что-либо делать. Он целыми сутками сидел и пялился в пол, будто бы надеясь увидеть там какие-то ответы. Питался парень машинально, чтобы совсем не умереть с голоду. Хотя даже такая смерть его не пугала.

От всей этой тоски хотелось выть, но даже на это у него не хватало сил. Казалось, что от него осталась лишь высохшая оболочка, совсем утратившая какие-либо чувства и желания…

— Эй, — вдруг прохрипел Чизман, а потом закашлялся с непривычки, — сколько мы уже тут? — кое-как просипел он.

— Мы? — выдохнул Валера, почти не открывая рта, — не знаю.

— Если нам приносят еду раз в день, — его сокамерник попытался устроиться поудобнее, — то прошло уже десять или двенадцать, — он нахмурился, — но явно больше недели. Неужели Даниил решил сгноить нас в этом…

— Не знаю…

— Нам надо потребовать встречи с ним. Или вообще хоть с кем-нибудь! — Комаров стукнул рукой по полу, — пусть скажут, что они там задумали!

Дверь распахнулась. Внутрь заглянул палач. Он подцепил чашки и подтянул их к себе. Затем он кинул внутрь пустое ведро и потянулся к ручке, чтобы снова закрыть камеру.

— Стой! — Чизман вскочил на ноги, а цепи, что сковывали его, тяжело звякнули, — мы хотим встречи! Пусть Генрих придёт сюда или ещё кто-нибудь из ваших королей! Слышишь?! — яростно выкрикнул он.

Палач затрясся, а чашки в его руках задребезжали. Он дёрнул дверь на себя и скрылся в коридоре. Однако его голова вдруг высунулась из-за створки.

— Вечером! — шикнул он и снова запер их в одиночестве.

— Вечером?! — Комаров плюхнулся на пол, — ты слышал?! — изумлено зашептал он, — что-то назревает! Наверное, это наш союзник!

— Вряд ли, — протянул Валера, всё ещё глядя в пол.

— Вообще-то, в то, что нас вытащат из того каменного мешка я тоже не верил, — хмыкнул его товарищ, — и в спасение из Горной Твердыни…. Чудеса случаются, — со вздохом заметил он.

— А иногда не случаются, — фыркнул парень, но всё же немного оживился. Правда, его хватило только на то, чтобы прижаться головой к стене и протянуть, — не надо было нам ехать в Лир.

— Так другого пути не было!

— Или не надо было идти за этим советником!

— Слушай, — Чизман слегка напрягся, — хватит уже думать о былом. Мы выберемся отсюда и всё решим. В любом случае, плыть вместе с Мордредом было опасно. Попались бы Святой Церкви, а ещё бы и перед ним себя раскрыли. А с советником… Не пошли бы за ним — всё случилось бы чуть раньше. Нас никто бы не отпустил просто так, — сердито объяснил он, — ничего. И с этим справимся!

— Угу, — лениво кивнул ему Валера, — справимся.

Время медленно тянулось. Тусклый свет от фонарей падал внутрь сквозь оконце в двери. Казалось, что там всё замерло насовсем. Оба пленника даже не знали сколько сейчас времени. Может быть, снаружи только началось раннее утро и ждать им ещё нужно было целый день. А может, вечер был ближе, чем они думали.

Какой из этих вариантов оказался верным парень не понял. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем за дверью послышались какие-то звуки.

Створка распахнулась, но никаких спасителей за ней не было. В камеру вошли несколько рыцарей Святой Церкви. Двое из них наставили мечи на пленников, а другие принялись отцеплять цепи.

— Пошли! — грубо выкрикнул один из них и толкнул Чизмана к выходу. Тот сделал несколько вялых шагов, бренча кандалами, а потом остановился.

— Куда нас ведут? — хмуро спросил он, глянув через плечо на рыцаря.

— Куда надо, — бросил этот громила и вышел в коридор. Остальные рыцари и вовсе промолчали. Лица их были закрыты капюшонами, словно у тюремщика. На плечах кольчуги и белые накидки с крестами. Даже их руки закрывали плотные перчатки. Хоть они и старались вести себя нагло, но всё же в них чувствовался некий страх перед пленниками.

Повинуясь приказам, Валера вышел из камеры, и вся процессия зашагала по коридору, который освещали тусклые лампы. Пламя дрожало в кованых клетках, потрескивая и бросаясь редкими искрами.