Ходынка

Раздался громкий кашель — Жмудовский, смиренно кашлявший весь вечер в кулачок, дал наконец себе волю. Затем прозвучал его голос:

— Или пан Гастроном доложит, за что отдать рубли?

— Хм… Ну что ж, извольте… Шестнадцать золотых кружек по образцу коронационных. Все покрыты тонким слоем эмали и проданы на Сухаревском рынке за жестяные. Каждая кружка — это семь тройских унций, то есть почти полфунта чистого золота. Проданы в течение шести дней. Первую кружку продавали один полный день за полтинник. Все остальные — спустя четыре дня, в течение двух минут. По пяти алтын.

— Все сразу? — воскликнули двое хором.

— Ну зачем же сразу? — послышался голос Дулина. — Пятнадцать человек продавали в разных концах. Но продавали сразу же, как только приходили.

— Это обошлось партии в четыреста рублей — снова взял слово Смирнов. — С учетом того, что сработать кружки пришлось во Франции. Да, и еще потратились на доктора, потому что одному из наших людей в свалке за обладание кружкой прокусили палец и у него начался антонов огонь. По этому вопросу всё. Еще один: неупиваемая или неиспиваемая, как мы условились ее называть, кружка. Вопрос менее дорогой, однако трудно было найти исполнителя.

— Нашли?

— Да. Агент получил набор специальных кружек для фокусов и одну обычную коронационную кружку. С помощью этих предметов он убедил посетителей трактиров, что обладает кружкой волшебной. То есть коронационной кружкой, в которой не иссякает пиво. Вечной, так сказать, кружкой. Объяснения, полагаю, не понадобятся.

— Засим же наш аге-е-ент… — наставительно продолжил было Дулин за Смирнова.

— Этот вопрос расходов не потребует — потупился Смирнов.

— Браво! — поаплодировал Дулин кончиками пальцев.

— Далее. Пряник ядомый, но никогда не иждиваемый…

— Ты понял? — одними губами спросила Ольга Десницкого.

Тот изумленно помотал головой.

— Они решили обмануть народ. Сделать эту коронацию еще более похабной, чем ее задумал царь. Но зачем?

— Зачем? — произнес вдруг Смирнов громко, в ответ на чей-то глухой возглас. — Затем, что народ должен будет испить чашу удовольствий, так сказать, до конца. Кроме пряника наши агенты также демонстрировали райские сласти, сиречь парижские леденцы из обычного, однако, кулька, который будет вкладываться в прочие гостинцы. С непривычки, уверяю, русский вкус и впрямь будет ими прельщен. Впрочем, не будет, а уже проверено. Далее. Скрепя сердце, Центральный комитет решил дополнить официальный список обещанных развлечений собственными афишками, в коих значатся… Значатся… А, вот она… Читаю:

— „В особых балаганах для взрослых будут также показаны: брачные пляски и последующие случки негритянские, индейские, княжеские, лиц духовного звания и случка просто канатоходца и канатоходицы прямо на канате. Отдельно для господ и дам будут показаны великанские особы пола мужеского и пола женского в натуральном виде. Затем по жребию будет разыгран бесплатный доступ на сеанс наблюдения за случкой названных особ. В театрах по окончании представлений будут даны сеансы поедания удавами кроликов, а львами — антилоп. В антрактах — японская дуэль до победного конца и казнь по-американски. Последний номер — децимация городовых: расстреляние каждого десятого из секретных митральез новейшей системы“.

Дулин расхохотался.

— И ничего-то… ничего вы нового не придумали! — пропищал он сквозь смех. — Просто… пообещали… ха-ха-ха… публике все увеселения Востока и Запада… от древности до наших дней… которых у нас пока не видали… или забыли… ха-ха-ха!

— Тем более, что на коронование понаехали приглашенные инородцы — невозмутимо продолжал Смирнов. — Все эти тунгусы, бурята, евреи, татары, эмиры. Современники, так сказать, старины глубокой. Прямо в чалмах и халатах, чуть не в шкурах по Москве разгуливают… Придворные повара с ног валятся — каждому снедь особая нужна. Да-с… Так что весьма достоверно выглядит. Ну, да будет об этом. Главная же статья расхода — это задаток и последующая премия золотой роте. Иными словами, господа с Хитровки равномерно распределяются на гулянье, где выказывают крайнее нетерпение и своим поведением побуждают гостей следовать их примеру. Три рубля на голову, меньше хитрованцы не возьмут. Ну вот и все-с.

— Если вопросов больше нет, прошу делать вклады — провозгласил Дулин. — Если разверстать поровну, то на каждую пятерку ляжет ровно по тысяче.

Собрание зашумело.

— Товарищи, я… мы прекрасно все понимаем! — повысил и без того пронзительный голос Дулин. — Однако плата не терпит никакого отлагательства! Наступил решительный момент, товарищи! Одному Богу известно, когда наступит следующая коронация.

— Вопрос все-таки есть! — донесся до Ольги и Десницкого голос Палачева-Монахова.

— Говорите. Только короче — окрысился Дулин. — Благодарю вас, товарищ Бельский… Энский, вы образцовый сборщик, право же… Илья Петрович! Рыбников! Ну, это просто выше всяких похвал… Так-с… Хамовники, Пресня, Рогожская…. Ну что там у вас, Палачев?