Хоббит, или Туда и Обратно

Эльфы не могли видеть его, зато прекрасно слышали. Вскоре они подхватили его крик, и эхо разнесло их голоса по всей долине. Все глаза устремились в небо, но южный гребень Горы закрывал обзор.

– Орлы! – еще раз крикнул Бильбо, и в то же мгновение на шлем ему упал камень, сброшенный сверху каким-то гоблином. Бильбо рухнул на землю и больше ничего не видел и не слышал.

Глава XVIII. Обратный путь

Придя в себя, Бильбо обнаружил этого самого себя в полном одиночестве. Он лежал на Воронце; вокруг не было ни души. Стоял холодный день, на небе – ни облачка. Бильбо продрог до костей и трясся всем телом, но голова у него пылала.

«Интересно, чем все кончилось? – подумал он. – Во всяком случае, не больно-то я похож на павшего героя – впрочем, было бы желание…»

Он с трудом сел. Поглядев в долину, он не увидел там ни единого живого гоблина. Через некоторое время в голове у него немного прояснилось и ему показалось, что внизу он видит эльфов: они расхаживали среди камней как ни в чем не бывало. Бильбо протер глаза. Никаких сомнений не оставалось: неподалеку и в самом деле по-прежнему стоял военный лагерь! А что это творится у Главных Ворот? Там была заметна какая-то суета. Похоже было, что гномы разбирают стену. Но повсюду стояла мертвая тишина – ни криков, ни эха, ни песен. В воздухе, казалось, застыла скорбь.

– И все-таки, пожалуй, это победа! – воскликнул хоббит, потирая ушибленную голову. – Надо же, какая это грустная штука – победа…

Вдруг он заметил человека, который карабкался вверх, направляясь прямо к нему.

– Привет! – крикнул Бильбо дрожащим голосом. – Эй! Какие новости?

– Чей это голос тут в камнях? – спросил человек, остановившись и с удивлением глядя примерно туда, где находился Бильбо.

Только тут Бильбо вспомнил о кольце!

«Вот голова садовая! – подумал он. – Ну и морока с этой невидимостью! Кабы не она, я вполне мог бы провести эту ночь в теплой постели!»

– Это я, Бильбо Бэггинс, товарищ Торина! – крикнул он, поспешно снимая кольцо с пальца.

– Хорошо, что я тебя нашел! – воскликнул человек, спеша к нему. – Мы давно уже не можем тебя доискаться! Тебя считали погибшим, а погибло в этой битве немало, но Гэндальф сказал, что в последний раз твой голос слышали где-то здесь. Правда, я уже отчаялся отыскать тебя. Ты ранен?

– Шишка на голове, пожалуй, приличная, – откликнулся Бильбо. – Но шлем оказался крепким, да и голова тоже. Правда, самочувствие у меня ужасное – ноги подгибаются, словно соломенные.

– Я отнесу тебя в лагерь, – сказал человек и легко поднял хоббита на руки.

Он шел быстро и уверенно. Путь был недолгим, и вскоре Бильбо был опущен на землю перед одним из шатров. Из шатра вышел Гэндальф, рука у него была на перевязи. Как видите, даже волшебнику досталось! Что же говорить об остальных? Во всем войске едва ли нашелся бы хоть один воин, избежавший ранения.

Увидев Бильбо, Гэндальф очень обрадовался.

– Бэггинс! – воскликнул он. – Да не может этого быть! Цел! Вот радость-то! А я уже начал сомневаться – неужели удача покинула тебя на полпути? Да, битва была ужасная… Все могло кончиться очень и очень плохо. Впрочем, новости после. Идем! Тебя давно ждут! – добавил он, стерев с лица улыбку, и ввел хоббита в шатер.

– Приветствую тебя, Торин! – сказал, входя, Гэндальф. – Я привел его!

Действительно, в шатре лежал Торин – он был весь изранен. Подле него на полу были сложены пробитая кольчуга и зазубренный боевой топор. Когда Бильбо подошел поближе, Торин поднял голову.

– Прощай, добрый вор, – промолвил он. – Я ухожу в чертоги ожидания, к своим предкам, и пребуду там, покуда не обновится мир. Оставляя все золото и серебро, я ухожу туда, где они не в цене, и хочу помириться с тобой. Я беру назад слова, сказанные у Ворот, и раскаиваюсь в своих поступках.

Опечаленный Бильбо преклонил колено.

– Прощай, Король-Под-Горой! – вымолвил он. – Невеселое у нас вышло приключение, коли так оно завершается! Никакие горы золота не заменят нам тебя! И все-таки я рад, что мне довелось делить с тобой опасности и невзгоды, ведь не всякому Бэггинсу предоставляется такая честь…

– Не говори так! – остановил его Торин. – В тебе куда больше хорошего, чем ты думаешь, о дитя ласкового Запада! В тебе есть и мудрость, и мужество – того и другого в меру. Если бы гномы ценили доброе застолье, веселых друзей и песни больше, чем золотые горы, мир был бы куда радостнее. Но каким бы он ни был, радостным или печальным, мне пора покинуть его. Прощай!

Тут Бильбо отвернулся, отошел в сторонку, сел, завернулся в одеяло и, хотите – верьте, хотите – нет, горько заплакал, и плакал до тех пор, пока глаза его совсем не покраснели и он не охрип окончательно. Добрая у него была душа… Долго еще хоббит не мог заставить себя рассмеяться.