Хмельницкий. Дума о гетмане Богдане

Документы о взаимоотношениях Владислава IV с запорожским казачеством и политической элитой Речи Посполитой обстоятельно были изучены еще в работах ряда польских исследователей второй половины XIX в. (прежде всего в специальной монографии В. Чермака), но только недавно удалось обнаружить свидетельства 1646–1647 гг. о том, как воспринимало происходящее украинское общество.

Уже априори можно было бы предполагать, что столкновения Владислава IV с магнатами и его поиски сотрудничества с казаками должны были способствовать оживлению сложившихся в казацкой среде уже традиционных к этому времени представлений о внутреннем положении в Речи Посполитой. Ряд свидетельств говорит о том, что в украинском обществе происходившее было воспринято как попытка короля Владислава IV сосредоточить в своих руках всю полноту власти в государстве. Лазутчик путивльского воеводы, побывавший в ноябре 1646 г. на ярмарке в Ромнах, рассказывал тому, что Владислав IV желает, “чтоб быть ему, королю, вольну, как в иных государствах цари и короли вольные и все люди в послушанье” [4. Стб. 235. Л. 184]. Переводчик Посольского приказа Богдан Лыков, проезжавший через Украину весной 1647 г., также сообщал, что король хочет “поляков и Литву под свою власть привесть и вольность их разрушить, как иные великие государи самодержавствуют” [17. № 1. Л. 46а]. В украинском обществе, конечно, понимали, что магнаты-“ляхи”, узурпировавшие власть законного монарха, так просто ее не отдадут. Неслучайно лазутчик путивльского воеводы закончил свое сообщение словами: “И чают все литовские люди, что быть у короля с паны межуусобью большому”.

Как представляли себе на Украине это “межуусобье”, позволяют судить “расспросные речи” старца Иова, записанные в Севске в декабре 1646 г. [13. Стб. 131. Л. 239–240; 3. С. 95–96]. Иов рассказывал о «рокоше», который подняли против короля коронный гетман Миколай Потоцкий, князь Ярема Вишневецкий, князь Доминик Заславский, киевский воевода Януш Тышкевич. По их требованию в августе 1646 г. был созван сейм «на поле» под Люблином, где они пытались низложить монарха, но до этого не допустил литовский магнат Януш Радзивилл, сын Кшиштофа, который «разорвал» сейм. В этих условиях, согласно рассказу старца, король стал искать поддержки запорожцев. Он поставил над ними гетманом одного из представителей казацкой старшины — Барабаша, «дал волю по-прежнему и пушки, и наряд». Король после сейма направлялся в Киев, чтобы ехать оттуда в «казацкие городы», но «князь, де, Вишневецкой с товарищи короля в казацкие городы не пустили”, а затем «у запорожских казаков Вишневецкий с товарищи наряд поотнимали и воли им не дали и поворотили опять под свою власть».

Рассмотрение этого важного, но до недавнего времени остававшегося неизвестным ученым свидетельства позволяет сделать вывод, что происходившие события воспринимались и переосмысливались в казацкой среде в духе уже традиционных для этой среды представлений о противостоянии доброго монарха, готового дать «черкасам» «волю», и магнатов-«ляхов» — противников и короля, и казаков, тем более, что столкновения короля с магнатами и шляхтой, встреча Владислава IV с казацкими послами как будто давали казакам новый материал, подтверждавший правильность таких представлений. Неслучайно в качестве главных организаторов направленного против короля «рокоша» в «речах» Иова выступают магнаты, в руках которых находились огромные владения на Украине и судебно-административная власть на украинских землях. Некоторая новость состояла в том, что в роли главного предводителя враждебных казакам «ляхов» вместо умершего к этому времени Ст. Конецпольского стал выступать молодой магнат, воевода русский князь Ярема Вишневецкий. «Речи» старца Иова определенно свидетельствуют о том, что казаки считали Я. Вишневецкого своим главным врагом еще до того, как началась народно-освободительная война. Именно Вишневецкий возглавил магнатов-«ляхов”, когда они не дали «черкасам» воспользоваться той «прежней волей», которую пожаловал им монарх (судя по контексту, имелось в виду восстановление самоуправления Запорожского войска и отмена навязанной казачеству Ординации 1638 г.). Вместе с тем разнообразные свидетельства позволяют во многом уточнить представления казаков о характере политической борьбы в Речи Посполитой. Речь шла о том, будет ли польский король «самодержавным» государем, свободным от контроля со стороны магнатов («вольным королем»). Только такой государь в их представлении мог сломить власть магнатов-«ляхов» и дать «черкасам» ту «волю», которой они добивались.