Хьюстон, Хьюстон, как слышите?

Судя по всему, экипаж «Глории» получил от Миды свире­пые инструкции. На борту сугубо антисептическая атмосфера, каждый член экипажа окружил себя жестким коконом осторож­ности. Анди неизменно вежлив, но его невозможно вызвать на откровенность. По словам и поступкам тоже нельзя понять, что происходит, если что-то вообще происходит. Отчего-то Лоримеру снова и снова вспоминаются выходные, проведенные в скаутском лагере у Дженни.

Мужчин спасает выучка. Они смирились с тем, что закончат миссию на борту этого «Суперподсолнуха» с невероятным экипажем из мальчишки и герлскаутов.

В прочих же отношениях гостеприимство не оставляет желать лучшего. Гостям позволили ходить по всему кораблю, специально для их дневного времяпрепровождения вычистили пустой отсек, где раньше хранился запас гравия. Анди предо­ставил им техническую документацию «Глории», познакомил с управлением, показал все узлы и цепи. «Луна-центральная» потоком слала оцифрованные сведения о станциях и кораблях, о колониях на Луне и Марсе.

Дейв и Бад со всей охотой предались этой инженерной ор­гии. Подтвердилась их догадка, что генератором питания для «Глории» служит ядерный реактор, а топливом для него — раз­личные лунные минералы. Ионный двигатель совсем ненамно­го превосходил экспериментальные модели их эпохи. Напрас­но экипаж «Подсолнуха» ждал от будущего чудес, оно может похвастать разве что гениальными усовершенствованиями.

«Сплошная примитивщина, — сказал Бад Лоримеру. — По сути, они почти всем пожертвовали, сохранив только самые необходимые технологии, причем наиболее простые в обслу­живании и эксплуатации. Прикинь, брат, они даже могут вруч­ную подавать топливо. А сколько тут дублирующих устройств — просто словами не передать. Уж запаслись так запаслись».

Но у Лоримера интереса к технике хватает ненадолго. Чего ему на самом деле хочется, так это отдыха и покоя. Была вялая попытка разузнать о новых достижениях в его профессии, но вскоре он понял, что не способен сосредоточиться. «Был врач, да весь вышел, — сказал он себе. — Еще триста лет назад».

Из «Подсолнуха» выбраться — все равно что из тюремной камеры. Какая свобода! Какой простор! Броди себе вволю по огромному лабиринту, когда захочешь рассматривай космос в великолепный четырехсотмиллиметровый телескоп, разбирай­ся помаленьку со странностями экипажа.

Оказывается, Леди Блю играет в шахматы. Две партии в делю — это у них с Лоримером быстро становится рутиной. Ее личность интригует: тут и воля, и харизма, и авторитет. Бад назвал Леди Блю капитаном и сразу получил отповедь: «Здесь нет должностной иерархии, как это было принято у вас. Я все­го лишь самая старшая».

И Бад вернулся к обращению «мэм».

Она не изменяет любимому позиционному стилю, по-жен­ски грешит беспорядочными ходами, но умеет строить изящ­ные капканы. Лоример узнает, что за все эти годы шахматная теория почти не продвинулась, появился лишь один дебют, до­вольно интересный ферзевый гамбит под названием «дагмарский». Изумившим его открытием Лоример делится с товари­щами, когда те возвращаются из отсека, где помогали Анди и Джуди Париж с капитальным ремонтом запасного преобразо­вателя.

— Да они почти ни в чем не продвинулись, — говорит Дейв. — Анди, не обижайся, но после пандемии ваш техниче­ский прогресс однобок. Космическая программа явно стагниру­ет. Экспедицию к Титану готовят уже восемьдесят лет.

— И мы туда доберемся, — с улыбкой обещает Анди.

— Слышь, Дейв, — говорит Бад, — мы с Джуди приглаша­ем вас с доком на ужин, там будет вся команда. У-у-уйи-и-и! Уже чую запах курятинки! Опоздавшим достанется игуана.

Да, пища тут и впрямь выше всяческих похвал. Лоримеру нравится бывать на камбузе, помогать в готовке, жевать разные вершки-корешки под женскую болтовню. И против игуаны он ничего не имеет. Плохо, что набирается вес, но эта проблема не только у него. Дейв теперь упражняется вдвое дольше.

— Дейви, — стонет Бад, — ты что, верхолазов из нас решил сделать? Считаешь, дома они еще нужны?

А Лоример не жалуется, ему нравится крутить педали или с легкостью качаться на перекладинах в компании женщин, кото­рые все время тараторят или слушают записи. Знакомая музыка, но странноватая подборка: Гендель, Брамс, Сибелиус; от вальсов Штрауса до баллад и затейливого мягкого джаз-рока. Литера­тура — не художественная, а сплошь информативная; эти тек­сты, несомненно, подобраны специально для Лоримера.

Как и было обещано, его знакомят с краткой историей че­ловеческой цивилизации за пропущенные века, теперь уже по­дробно рассказывают о пандемии. Похоже, ее причиной была воздушно-капельная инфекция, псевдовирус, сбежавший из франко-арабской военной лаборатории и окрепший в загряз­ненной среде.