Хитрость

Алтон был моим будущим, и как бы мне ни было противно, что у них со Сьюзи был общий ребенок, она все равно оставалась моей лучшей подругой. Я не хотела, да и не считала себя достаточно сильной, чтобы продолжать жить без нее. Более того, мы должны были оставаться рядом с нашими детьми и внуками. Монтегю и Кармайклы соединятся вместе. Было бы легче, если бы мы оставались рядом.

— С этим кольцом… — глубокий голос Алтона эхом отдавался в моих ушах.

Усыпанный бриллиантами ободок скользнул по костяшкам пальцев, и камни засверкали в лучах итальянского солнца. Обручальное кольцо, которое я носила от Рассела, было камнем Монтегю, унаследованным от матери моего отца. Для моего нового брака он был просто переделан в новую, потрясающую оправу, позволяющую бриллианту в шесть карат оставаться на моем пальце и в нашей семье.

Даже во время нашего путешествия я избегала секса, но часы тикали. После церемонии и праздничного ужина, мое время истекло. Я оценила терпение Алтона и поняла, что исчерпала его.

— Объявляю вас мужем и женой, — сказал священник, улыбаясь моему мужу. — Алтон, можешь поцеловать свою невесту.

Его невеста. Мой муж. Это было официально.

Я смотрела, загипнотизированная губами мужа. Я не могла сказать Сьюзи, но призналась доктору Сэмсу, как мне понравился его поцелуй. Сильная и твердая, его улыбка стала шире, когда мои глаза закрылись, и наши губы соединились. Милый, но властный, он утверждал, что я принадлежу ему.

— Миссис Фицджеральд вы прекрасны.

Это было проявлением чувств, которые ни один из нас не был готов выразить. Тем не менее, его комплимент и использование моего нового имени заставили меня улыбнуться.

— Миссис Фицджеральд, — сказала Гвендолин, моя подружка невесты и сестра Алтона. Обняв меня, она вложила мне в руку букет свежих лилий. — Добро пожаловать в нашу семью. Я всегда хотела сестру.

Я улыбнулась ее словам. Наша церемония должна была быть приватной. Хотя позже некоторые могли бы усомниться в моем выборе, по очевидным причинам я не могла попросить Сьюзи остаться со мной. Поэтому сестра Алтона казалась естественным выбором. Я знала ее почти всю свою жизнь. Мы вращались в одних и тех же кругах, но до известия о нашей с Алтоном помолвке мы никогда не были близки.

Фицджеральды были довольны своим положением, до Алтона. Гвен была привлекательной женщиной и никогда не казалась слишком впечатленной именем Монтегю. Хотя отцу она не понравилась бы, мне понравилась.

Не понимая ни правды о моем браке с ее братом, ни того, что мы должны пожениться, она приняла меня в свою жизнь. Мне особенно понравилось, как Александрия ладила с ней и сыном Престона, Патриком. Он был на год старше Брайса. Когда они втроем были в поместье Монтегю, у меня сложилось впечатление, что Патрик предпочитал Александрию Брайсу. На мгновение я задумалась, знают ли Гвен и Престон, что Брайс их племянник. Я не видела никаких признаков того, что они знали. Спросить Алтона было невозможно. Тема была закрыта.

Только восемь человек, мои родители, родители Алтона и Гвен, Гвен и Престон, и Алтон и я присутствовали на свадьбе и праздничном ужине. Как будто почувствовав облегчение от того, что сделка завершена, мой отец был нехарактерно сердечным, даже веселым во время обеда. Произносились тосты, алкоголь лился рекой, и все радовались слиянию наших семей.

Я бы хотела разделить это событие с Александрией. Несмотря на то, что она была молода, этот союз повлиял на нее, но когда я попросила о том, чтобы привести ее, мое предложение было воспринято с таким же доверием, как и любые другие предложения, которые я сделала: быстро отклонено, как будто я никогда не упоминала об этом.

После свадьбы Алтон строил планы на двухнедельный медовый месяц. Он не скрывал, что не собирается делить меня с Александрией или кем-либо еще во время нашей поездки. Наши планы состояли в том, чтобы насладиться всем Средиземноморьем, в то время как наша свадьбы и романтика стратегически просочились в прессу. Мы были влюбленной парой, соединившейся после моей трагической потери. Я была молодой вдовой, которая нашла любовь там, где была дружба.

Я прочитала все статьи. Наши фотографии были опубликованы на социальных страницах за пределами Джорджии. Место Алтона в "Монтегю Корпорейшн" было предметом спекуляций многих финансовых прогнозистов. Беспокойство о будущем компании после смерти Рассела уменьшалось. Цены на акции росли.

Наконец пришло время, когда мы извинились перед остальными участниками вечеринки. Пока мы шли к нашему номеру, я думала о струящемся белом неглиже, которое нашла в эксклюзивном бутике в Саванне. Этот прозрачный халатик не создавал ничего, кроме предвкушения того, что было под ним, просто еще один слой, который нужно сдвинуть.

Шампанское за ужином чудесным образом успокоило мои нервы. Как только мы остались одни, я извинилась и пошла в ванную комнату для новобрачных.

— Нет, Лаида.

Я остановилась.

— Что нет?

Алтон встал передо мной, преграждая мне путь.

— У меня нет ни малейшего желания оставлять тебя без присмотра, ни сегодня вечером, ни когда-либо еще.