Хитрость

Его руки обхватили меня, притягивая все крепче, пока мы не стали одним целым, слившись воедино от жара его объятий. Пылкость его поцелуя взяла то, что я предложила, и дала взамен. Наши языки, больше не заинтересованные в разговоре, двигались вместе, разжигая огонь желания. По мере нарастания страсти его поза менялась. Поначалу его тонкие губы стали более требовательными, более явными, когда он сжал в кулаке мои темно-рыжие локоны, откидывая голову назад и делая мою шею уязвимой для его прихоти.

— О, Нокс, — выдохнула я, когда щетина его подбородка царапнула мою чувствительную кожу, а зубы задели мое ушко.

— Ты уверена? — спросил он, теперь его голос был грубым и хриплым от желания.

Совершенно опьяненная его присутствием, я не могла дать взвешенный ответ. Я плохо соображала. Обоюдное удовольствие и удовлетворение — вот все, о чем я могла думать. Все остальное не имело значения. Обвинения и страхи были выше моего понимания.

— Д-Да.

Я едва успела ответить, как он молча подхватил меня на руки. Я не знала, что ждет меня в будущем — близком или далеком, — но когда он прижал меня к себе, и наши губы слились в болезненном поцелуе, мне было все равно. Смесь, образованная сочетанием его нежности и силы, была захватывающей, и я хотела большего.

Осторожно положив меня на кровать, Нокс тут же перевел взгляд на атлас, который я положила на матрас. Его угрожающий блеск был вызван лишь нахмуренными бровями, когда он поднял кусок черного атласа и провел им по ладони.

Сглотнув слюну, которая увлажнила мое горло, я просто сказала:

— Я доверяю вам, мистер Деметрий.

— Это наказание, о котором ты говорила, — сказал Нокс, потянувшись к пряжке своего ремня.

Мое сердце забилось быстрее, но я отказалась отступать. Каким-то образом я знала, что это было так же важно для него, как и для меня.

— Да, сэр.

Глава 30

Восемнадцать лет назад

Аделаида

Ветерок обдувал мои загорелые щеки, шелестя подолом свадебного платья. Не столь изысканное, как в прошлый раз, этот дизайнерский оригинал был из атласа цвета слоновой кости с каймой из тюля и тафты. Вырез сердечком дразняще опустился между моих грудей, создавая идеальную витрину для бриллиантового ожерелья, мерцающего в лучах заходящего солнца.

— Ты принимаешь этого мужчину как своего законно…

Слова слетели с губ священника, слова, которые он, несомненно, повторял сотни, если не тысячи раз. В конце концов, это было одно из самых роскошных свадебных мест. Бывший дворец XI века на скалах у побережья Амальфи, мы произносили свои клятвы на балконе над Средиземным морем. Искрящиеся волны блестели в синеве неба.

Хотя это было частное мероприятие, процедура была экстравагантной, даже по стандартам Монтегю. Во многих отношениях вся постановка была более сложной, чем моя первая свадьба. Древние стены и покрытые фресками потолки создавали впечатление, что находишься внутри произведения искусства. От нашего номера до нашей свадьбы, все было спланировано до совершенства. В отличие от моей первой свадьбы, моя мать не была организатором, и у меня было столько же прав, сколько и в первый раз. Это все Алтон.

— Согласна, — покорно ответила я.

— Согласен ли…

Я сделала глубокий вдох, юбка слегка сдвинулась, когда я успокоила нервы и сосредоточилась на серых глазах, пожирающих меня. Их довольство согревало мою душу. Вот оно. Я знала это каждой клеточкой своего существа. Это была свадьба и кульминация деловой сделки. Здесь не было ни лазеек, ни отступления. Даже смерть не спасет меня на этот раз. Наш единственный путь к той жизни, для которой я была рождена, лежал через другого человека.

— Да, — сказал Алтон, сжимая мою руку.

Я улыбнулась, узнав, что золотое кольцо, которое я надела на безымянный палец Алтона, было первым кольцом, которое он когда-либо носил. Конечно, я не была его первой любовью, а он — моей. Это не было похоже на то, что было с Расселом, но все же это освобождало. Мы не претендовали ни на чувства, ни на будущее. Все было решено, и мы были лишь пешками в грандиозном замысле.

Я продала себя ради Монтегю и отца. Алтон продал себя за имя Монтегю, контроль над корпорацией Монтегю и обеспечение всего этого для Брайса. Мысль об устроенном будущем моей дочери все еще сводила меня с ума, но дружба Александрии и Брайса давала надежду. Им было всего пять и семь лет. По крайней мере, у них был фундамент.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы примириться со Сьюзи и прошлым, которое она разделила с моим новым мужем. Я хотела ненавидеть ее, как она сказала, что хочет ненавидеть меня. Но мы обе жертвовали собой. Как бы то ни было, я обнаружила, что наблюдаю за своим женихом и лучшей подругой в поисках скрытых взглядов или тайных прикосновений. Я искала любой признак того, что их отношения продолжаются. Если там что-то и было, то я этого не видела, или они хорошо это скрывали.

Я надеялась, но не была наивной. Жизнь была слишком тяжелой, даже если я родилась в богатом поместье, чтобы носить розовые очки. Сказок не существовало.