Химера

– Хотите я себе тоже кожу разрежу? – потупив взгляд, предложил Боб.

– Зачем?

– Я не хочу, давайте не будем, я ничего уже не хочу, – едва сдерживая слезы, пробурчал Боб.

– Не будем, не будем – похлопывая по плечу паренька, сказал Сэм. Ты иди я тут посижу еще, может так и усну, – устало выговорил Сэм.

– На балконе что ли? – сразу же взбодрившись, спросил Боб.

– Уже ведь все равно.

– Ты знаешь, мне почему-то теперь неприятна эта мысль, что все равно. Я не про балкон, а вообще. Мир ведь существует непрерывно.

– А у меня, знаешь ли, мыслей, кажется, вовсе нет, есть лишь одно чувство.

– Какое? – поднял голову Боб.

– Пошлость, вот что я чувствую сейчас. Ты думаешь, сейчас свершится едва ли не главная веха твоей жизни, но выглядит она чудовищно пошло.

Боб не нашелся, что ответить и вдруг вспомнил стихотворение, а может и сочинил.

В поступи вечной за каждым углом

Круг замыкает за черным столом

Радостный вопль иль колющий крик

Каждый вопрос, за которым лишь миг

И сонной чредой пойдут твои ветви

Хлестать по ланитам больших берегов

Останутся в вечных круги только петли

Снующие в чаши предательских снов

Бой убегает в мир воздушных часов

Беззвучно горит и сверкает

И сердце бьется без слов

Будто ветер играет с разбегу в галоп

Что живое вновь умирает

Не дойдя до выбитых троп

Город этот и впрямь мал, но и для него нашлось одно высокое здание. Впрочем, это здание высоко лишь в масштабах города, всего-то двенадцать этажей. Остальные постройки куда ниже и они, конечно, ждут своей очереди, чтобы проснуться, а пока солнце взошло только для одной высотки. В этом здании сидит человек, судя по форме охранник, перед ним работает телевизор и он только теперь понимает что проспал, наверное, всю смену. Он озирается кругом и пытается узнать какой сегодня день. Наконец ему удается отыскать какой-то календарик, в котором прописаны его рабочие дни. Правда там указан лишь один месяц, да и то не поможет, одна надежда на телевизор. Телевизор показывает кино и ему видимо все равно, что думает охранник. На стене висят часы и показывают семь утра. «В семь должна кончатся смена» – подумал охранник и тут же понял, что не уверен в этом. Его охватило чувство, что это знание никак не связано с рутиной, с бытом. Охранник решил выйти из своей каморки и немного пройтись, поначалу никого вокруг не было, но чуть позже показался какой-то человек.

– Вы еще здесь? Задержались, с чего бы это Ник? – парень сделавший это замечание прошел мимо и как будто был немного не в себе.

Охранник решил, что ничего странного нет в том, что он не вспомнил прохожего, ведь тот и сам сказал, что редко его встречает.

Едва Ник понял, что пора уходить, его голову посетила мысль о химере. Откуда она взялась в его голове он не помнил, быть может из фильма. Первым делом он решил теперь же выяснить больше. Он успел переодеться и забыть о том, что намеревался идти домой.

Всюду на улицах мелькали плакаты, вывески, афишы и все они говорили лишь о двух вещах, о химере и о партиях-группировках из разных мастей. Ник изучал все что было написано с особым жаром, будто его поезд скоро уходит а он никак не найдет платформу. Откуда-то сбоку к нему подошел человек.

– Доброе утро, уделите мне пару минут.

– Ну, – не отрываясь от плаката буркнул Ник.

– Вы не в курсе какой это город? Куда я попал?

– Что значит куда попали, откуда?

– Вообще, я казначей театра, судя по всему мы на гастролях и вот я как-то упустил тот момент как очутился здесь, – мужчина как и Ник был среднего возраста, между тридцатью и сорока, но немного полнее.

– Здесь теперь только и разговоров что об одной химере, вы уже взяли партию?

– Зачем мне химера, если я не знаю что это за город. Самое глупое во всем этом, что я не пьян.

– И вам действительно так хочется знать в каком вы городе? – оторвался, наконец, Ник.

– Даже не знаю, – пролепетал вдруг казначей.

– Город существует лишь тот который вы видите, других нет, – сам не понимая как догадавшись об этом ответил Ник.

– Ах, вот вы о чем, верно. Везде теперь так все одинаково, что невозможно сказать попал ли ты в другой город или это все тот же, – по мере того как прохожий говорил его будто бы осеняло.

– А как же теперь гастроли, неужели все еще кто-то ездит? – заинтересовался Ник.

– Нет, теперь уже не ездят. Сейчас существуют абсолютно неотличимые голограммы актеров. Их скандируют, затем прогружают и все, готово. Разве что иногда меняют сцену, но насколько я знаю теперь уже ни одной аутентичной не осталось, только наш век, ну максимум, может, отличаются те что были в начале, – казначей увлекся рассказом и заметил как увлек Ника, – я кстати Мэт, будем знакомы.

– Ник, – с легким запозданием отозвался охранник.

Двое мужчин шли в сторону площади и болтали. Чем ближе они подходили к месту, тем больше вокруг становилось народу. И вот один человек уже прислушался и как будто шел отдельно, но в один момент решился заговорить.

– Вы меня почти убедили, – улыбнулся прохожий парень, – вот только что если химера вовсе и не придёт?

– Что значит не придет, все вокруг об этом судачут, – возмутился Ник.