Херувим

– Как называется фирма, которой вы руководите?

– «Омега».

– Секретарши?

– Рита Симкина, брюнетка, Марина Степанцова, рыжая.

– Какие у вас с ними отношения?

– С Мариной я спал, с Ритой пока только собираюсь. На обеих позволяю себе орать. Тьфу, пакость какая…

– Что делать? Привыкайте. Впрочем, спать вам пока ни с кем не придется, вы еще долго не сможете оправиться после автокатастрофы. И орать не придется. У себя на фирме вы вряд ли появитесь. Как зовут начальника охраны банка «Триумф»?

– Плешаков Егор Иванович. Прозвище Плешь.

– Когда вы встречались с ним в последний раз и о чем говорили?

– Я приехал в банк на следующий день после убийства шофера Георгия Завьялова.

– Гоши. Шофера вы всегда называли Гоша и фамилию его вообще не помнили. Продолжайте.

– Я приехал в банк, чтобы выяснить, почему заблокирована моя кредитная карточка. Меня проводили в кабинет Плешакова. Там находился Владимир Марленович Герасимов.

– Папа, – криво усмехнулся Райский, – там находился ваш папа. Вы уже знали о том, что убит шофер?

– Нет. Но это неправда. Я соврал.

– Так, стоп. Что за импровизация? – Райский снял очки и удивленно уставился на Сергея.

– Это не импровизация. Я трижды просмотрел видеозапись разговора в кабинете начальника охраны, и мне странно, как участники разговора не заметили, что Стас врет. Ладно, с генералом, то есть с папой, все понятно. Он очень нервничал, и вообще он лицо заинтересованное. Но Плешаков должен был догадаться.

– Догадался он или нет, мы с вами все равно не узнаем, – пожал плечами Райский, – в конце концов, зарплату он получает из рук вашего папы и на многое предпочитает закрывать глаза. Как вам кажется, вы бы в этой ситуации сумели соврать искусней?

– А зачем?

– Ну мало ли зачем люди врут? Есть тысячи разных причин.

– В этой ситуации врать мне пришлось бы только по одной причине – если бы я сам убил шофера Гошу.

– Зачем же вам было его убивать?

– Пока не знаю.

– Вы не делали этого, – широко, ласково улыбнулся Райский, – вам это было совершенно не нужно. А соврали вы потому, что малодушно удрали, увидев в машине труп шофера.

– Я что, идиот?

– Нет. Вы не идиот. Но вы жуткий трус и лентяй. Вы, как теперь принято выражаться, «пофигист». Кстати, запомните это словечко. Итак, вы удрали вместе с вашей подругой Эвелиной потому, что вам до смерти не хотелось общаться с милицией, давать показания. Вы тихо смылись, оставив все как есть. И в этом, заметьте, вся ваша человеческая суть. Убить кого-то вы вряд ли сможете, если только совсем случайно. А вот удрать, оставить в беспомощном состоянии – это запросто. Между прочим, прошу заметить: Эвелина вас так и не выдала.

– Откуда же стало известно, что мы с ней удрали?

– Вас двоих видела и опознала по фотографиям уборщица парфюмерного магазина, у витрины которого произошло убийство. Она же засвидетельствовала, что вы не убивали.

– Погодите… Но этого не было в тех материалах, которые я читал.

– Правильно. Уборщицу удалось найти и допросить только вчера.

– Так, может, она и убийцу видела?

– Нет. Она пришла убирать магазин через полтора часа после убийства.

Сергей достал из кармана пачку «Честерфильда», хотел закурить, но полковник ловко отнял у него сигарету и протянул свою пачку.

– Вы курите только «Парламент-лайт». Кстати, вот вам от меня подарок, – он выдвинул ящик стола, достал красиво упакованную коробку. Внутри оказалась новенькая зажигалка «Зиппо» с баллончиком и набором запасных кремней.

– Спасибо, – удивленно улыбнулся Сергей.

– На здоровье. Учтите, это чистое серебро. Вы ведь обожаете дорогие безделушки. На руке у вас может быть только «Роллекс». Ваш бумажник как минимум фирмы «Петтек», обувь – «Саламандра», замшевая, настоящая, ни в коем случае не подделка. Ручка, естественно, «Паркер», с золотым пером. Ну что вы так напряглись? Не беспокойтесь, все это вы найдете у себя в квартире.

– Найду в квартире? А разве я не взял с собой в Грецию любимые дорогие вещицы?

– Конечно, взяли, – рассмеялся Райский, – но неужели вы думаете, что у вас только одни часы, один бумажник и одна пара обуви? Впрочем, если чего-то не хватает, вы можете купить.

– Где?

– Ну, не на Савеловском рынке, конечно. Пройдите хотя бы по Тверской, там много неплохих бутиков, можете съездить в «Стокманн» на Смоленской. Какой туалетной водой вы пользуетесь?

– Эта… как ее? – Сергей растерянно защелкал пальцами. – На букву «Ч». Нет… забыл.

– «Гуччи», – улыбнулся Райский, – такие вещи следует помнить.

– Ладно. Буду помнить. Скажите, Михаил Евгеньевич, а кроме всех этих «Петтеков», «Саламандр» и «Гуччей» я вообще о чем думаю?

– То есть?

– Я знаю, что за мной охотится Шамиль Исмаилов?

– И да, и нет. Вам была изложена эта версия, но вы не согласны. Вы искренне не понимаете, в чем провинились перед чеченцем. Вы убеждены, что ваши ухаживания за Анжелой были ее выдумкой. Вы не помните, что и кому говорили о певице. Просто не помните, и все, несмотря на то, что минимум пять человек охотно пересказывают ваши жалобы на сексуальные домогательства с ее стороны и попытки совратить вас при помощи таблеток «экстази».