Херувим

Иногда она делилась своими грезами с мужем, он криво усмехался в ответ и говорил: «Какие внуки, Наташа? У нас и так на руках огромный грудной младенец, от которого не знаешь чего ждать, потому что он избалован до невозможности». Обычно дальше происходила небольшая вялая ссора, генеральша оправдывалась, убеждала себя и мужа, что воспитывала сына как могла, а если получалось неправильно, то кто же мешал ему, отцу, вмешаться?

Неизвестно, сколько времени она просидела так, глядя на Стаса и думая о другом, несуществующем человеке, о маленьком нежном херувиме, которого успела подержать на руках всего несколько минут тридцать шесть лет назад.

– Нет… не может быть. Мне показалось, это не могла быть она… ее нет… его нет… – пробормотал Стас и перевернулся на другой бок. Рука его взлетела так резко, что ударила Наталью Марковну по лицу.

– Что? Что ты, Стасик?

Но он не ответил, он спал очень крепко и говорил во сне.

* * *

В Керкире, столице маленького греческого острова Корфу, с утра бушевал ветер, такой мощный, что зонтики в кафе на набережной выворачивались наизнанку и рушились вешалки с одеждой у уличных торговцев. Огромный серебристый трейлер остановился на окраине, у бензоколонки, неподалеку от пустынного дикого пляжа.

Из кабины вылез бородатый крепкий мужчина, потянулся, хрустнув суставами, обошел грузовик, открыл дверцу и подал руку высокой тоненькой девушке. Она была в узких потертых шортах и открытой майке. Бешеный ветер тут же подхватил и принялся трепать ее длинные платиновые волосы.

– Пойду выпью что-нибудь, – пробасил бородатый по-русски, отдал девушке ключи и скрылся в маленьком кафе.

Девушка легко сбежала вниз, к пляжу. Там на соломенных циновках под беспощадными лучами солнца спали, обнявшись, мужчина и женщина.

– Микос! – громко позвала девушка.

Двое вскочили и стали тревожно озираться. Мужчина направился к девушке, его подруга осталась сидеть на циновке.

– Привет, Микос. Как вы можете спать под таким солнцем? Не боитесь обгореть? – спросила девушка по-английски, когда он подошел ближе.

– Мы выросли под этим солнцем, – ответил мужчина, – мы никогда не обгораем. А вот тебе, Ирен, надо быть осторожной с солнцем. Ты такая нежная, белокожая, – он оглядел девушку откровенно восторженным взглядом и оскалил в улыбке яркие безупречные зубы, – не ждал вас так рано. Думал, вы будете кататься на моей бандуре до ночи.

У него был неплохой английский, но с сильным греческим акцентом.

– В следующий раз, Микос, мы обязательно возьмем твою бандуру на всю ночь, – улыбнулась в ответ девушка. – Человек, который на такой громадине может ездить по вашим дорогам ночью, просто гениальный водитель. А мы пока только туристы, которым захотелось развлечься.

Ее английский был значительно лучше. Легкий акцент казался скорее французским, чем русским. Она достала из сумочки несколько зеленых купюр и протянула греку.

– Спасибо, Ирен, – кивнул он, – всегда рад одолжить тебе свой грузовик. Если в следующий раз, когда ты захочешь покататься ночью, твой друг будет занят, я с удовольствием составлю тебе компанию.

– Правда? Я подумаю об этом. А твоя подруга не станет возражать?

– Это не подруга. Это жена, – прошептал Микос и весело подмигнул, – мы ей не скажем. А если она случайно узнает, то все равно никуда не денется. У нас трое детей.

– Серьезно? Вы такие молодые и уже трое? Рада за вас. Вот, чуть не забыла, ключи от машины.

– Спасибо. Надеюсь, никаких приключений у вас не было? С нашей дорожной полицией не познакомились?

– Ты же сам говорил, что у вас ее практически нет, – девушка откинула волосы с лица, – ваши горные дороги заставляют ездить осторожно без всякой полиции.

– Значит, мне не надо ждать никаких сюрпризов? – Микос прищурился и чуть склонил голову набок. – Ты гарантируешь, что вы с приятелем на моей машине никого не сшибли в пропасть?

– Ну если не считать парочки туристических автобусов и десятка бестолковых мотоциклистов, то никого, – рассмеялась девушка. – Ладно, Микос, иди скорей к жене, она так смотрит на нас, что мне страшно за твое семейное благополучие. Счастливо, дорогой. Еще увидимся. – Она легко вскарабкалась вверх, к шоссе. Микос проводил ее долгим прищуренным взглядом, затем пересчитал купюры, одну ловко спрятал в плавки, вернулся к жене, сел рядом с ней на циновку и протянул остальные три.

– Что это? – грозно спросила мужа полная яркая гречанка и уставилась на него жгучим черным взглядом.

– Триста долларов, – улыбнулся Микос, – триста новеньких американских долларов, которые я заработал всего за пять часов, совершенно ничего не делая.

– Мне не понравилась эта девица. Кто она такая? Где ты с ней познакомился?

– Она француженка. Богатая сумасшедшая туристка. Вчера вечером подошла ко мне на этой бензоколонке и спросила, не могу ли я одолжить на день ей и ее другу свой грузовик.

– И ты, как полный идиот, сразу согласился?

– Не сразу. Для начала я назвал очень большую цену. Триста долларов. Думал, она откажется, но она даже не стала торговаться.

– Да? В таком случае она не француженка. Французы ужасно жадные.