Хэллоуин

– Нет, скажи, серьезно? И из-за этого хотели Суд досрочно спровоцировать? Из-за недостаточного окисления и духоты?! Из-за того, что клиенты недовольны?! Ребята, вы больные. Вы больные, как… А, отложили временно, мне нравится этот термин, отложили, лежит он где-то, значит, до часа – а сами… Малак!.. Так это ты, что ли? Киотский протокол, сокращение производства, смертность – это ты?! Лично?!

Малак молчал.

Иблис восторженно ухнул, натянул прическу до выползших клыков, стянул ее на макушку, оглушительно щелкнул хвостом и закричал так, что по всей преисподней на мгновение взметнулись высоченные колонны бесцветного, самого жгучего пламени, миллионы грешников досрочно разорвались на куски до следующего утра, на скорую помощь этого света накатил вал вызовов по случаю приступов и кризов, а крепко спавшие младенцы зашлись безутешным плачем.

– Ты! Малик аль-Малак, величайший из великих, десница и око, дарующий спасение и кару – ты, могучий и непревзойденный! Ты бегал по земле! По грешной, ножками, год за годом! И учил это глиняное мясо не спиливать себе голову, учил вере, красоте, бессмертию! И распихивал в телевизоры своих големов с поучениями есть морковку и дышать одной ноздрей! А глина тебя обманывала, предавала, выгоняла с работы, раздевала, морила голодом, била и унижала!!! И ты – все вы – ничего не могли с этим поделать, да? Да?! И теперь вы расписались в беспомощности – потому что это не Иблис такой пропащий и неумелый – это люди ваши такие, что не нужно им будущее, плевали они на детей, внуков, на себя и на!.. Крылья Малака коротко шелестнули воспрявшими маховыми перьями, Иблиса окатило ужасом, он привычно вывернул на смежную тему:

– На вечность, на все, на все им плевать! И скоро ад превратится в рай, а рай – в ад, и чего ради, спрашивается, все… Ой.

Дьявол застыл, потом попытался схватить ангела за плечи и развернуть к себе – по рукам будто ударили ломом, Иблис зашипел, скорчился, баюкая ушибы под пальто, но сразу забыл про боль, выпрямился, вытянул шею, почти коснувшись губами уха Малака, и прошептал, стараясь не обращать внимания на одуряюще свежий запах крыльев:

– Вы серьезно? Это вообще возможно? Вас – сюда, а нас – к вам?

Малак медленно кивнул.

Иблис обмяк, почти целиком втянулся под плед, расправился и торопливо зашептал, нервно косясь на соседа:

– Ну да, полтора градуса в год здесь и там, влажность, уровень ферментизации – все на встречных курсах, уровни сравняются через пять поколений… Потом зачистка здесь, доводка там, переезд – и вуаля, с ног на голову, мы вам рады. А если ускоряем нефтедобычу и этот дырчатый эффект… То есть… Почти ничего не делать – просто дать им жить в свое удовольствие, слегка подсказывать – и все. Два поколения – это же хвостом щелкнуть…

Он застыл, и довольно долго дьявол и ангел сидели рядышком, совершенно одинаково уставившись в такую разную перспективу.

Страшно разную.

Полвечности спустя Иблис без выражения сказал:

– Небо. Я вернусь в небо.

И впервые за сорок тысяч лет заплакал.

Остальные заплакали потом.

Михаил Павлов Рудник

Зажигалка чиркала впустую, и во тьме вспыхивало сосредоточенное девичье, почти девчачье, лицо. Золотились линии слез на щеках. Наконец Карина сумела прикурить и надолго замерла, забившись в угол. Гущу мглы прожигал пульсирующий уголек сигареты.

– Дай курить, – произнес голос.

– Ни хрена, – буркнула Карина.

– Карин, дай сигарету, пожалуйста.

– Иди в жопу… – В ее голосе вновь зазвучали слезы. – Ты его убил.

– Да кого? Никто никого не убивал, дурочка.

– Ни хрена. Я же вижу, вон он лежит. Я вижу его зеленую куртку.

– Я не знаю, куда ты смотришь… Может, на меня? На мне моя зеленая куртка.

– Пошел ты, не верю я тебе! Не знаю, какая там на тебе куртка! Я тебя вообще не знаю!..

– Как это не знаешь? Что с тобой, Каринка?..

– Я не знаю, кто ты!

Тьма замолчала почти на минуту.

– Я тот, кто тебе нужен, – ответил голос наконец.

* * *

Возможно, я не открою все тайны. Даже не обещаю, что все сказанное мной – правда. Так уж вышло, что здесь только тень, в которой не различишь ни истины, ни лжи. Но все же выслушайте мой рассказ, он может оказаться полезным, если вы вдруг… ну повстречаете такого, как я, понимаете? И если успеете распознать. Это самое главное.

Меня зовут Глеб Нефедов. Я – такой же человек, как вы, мне просто очень не повезло. В свое время я выбрал не ту дорогу, теперь я знаю это. Но тогда первый шаг нового пути не казался таким уж значительным, цена выбора стала ясна лишь потом.

Помню, как мы с Сашкой сидели на корточках на Шахтерской набережной. Склон покрывала зеленая трава, вспоротая редкими тропками. Пригревало солнце, температура, наверное, поднялась до двадцати, потому что в куртках нам стало жарко. Я смотрел на блестящую синюю Воркуту, лежащую внизу в своем широком лоне. Думал о том, что через недельку, если вновь не приморозит, на пляже неподалеку появится люд. А Сашка глядел на закрытый пешеходный мост, с него еще несколько лет назад двенадцатилетний мальчишка свалился и утонул. Лицо у Сашки было какое-то странное.