Хеймдалль

– О! Скъёльд! Я тут вспомнил вдруг! Я ж дочку твою еще в губы чмокнул! Хорошенько так, от души!

Отец свел брови, напоминающие лесной мох, быстро развернулся и раздраженно произнес:

– Плохо у тебя с памятью, дружок!

– Простите, забылся, – съязвил Хродмар.

Скьёльд немедля вырвал из его рук вторую половину и стремительно потопал домой, с усмешкой крикнув напоследок:

– Ничего, достанется в приданое Вестейну!

«Пф-ф, вот бревно!» – подумал Хродмар. Он пнул ведро с водой и тоже пошел домой.

***

Обычно Хродмар просыпался раньше родителей и сразу бежал в кузницу, откуда в столь ранний час уже доносился стальной крик новорожденного оружия, во всю жарило горнило, валил пар, а Дарри Добрый утирал пот со лба. Но вчера его похоронили.

Теперь Хродмар не особо торопился. Сидя на скамье, он уныло глядел в красный угол своего рода, там стояла вытянутая деревянная фигурка с бородой, в руках кузнечный молот и щипцы – Дарри. Он много лет возглавлял обильный ряд из предков за своей спиной. Теперь же, пройдет семь дней, и Бранд полноправно станет главой семьи и займет место Дарри за столом. Хродмар уже предвкушал, как отец будет каждый раз с набитым ртом приговаривать, что сын его даже ложку держит по-бабски.

Одевшись, он увидел сквозь щель бревенчатой перегородки спавших родителей. Бранд перевернулся на другой бок, положив свою мохнатую лапу на супругу. Во сне она тут же согнулась, поджав колени к животу, точно еж, защищающийся от нападения волка.

Перед тем, как пойти в свою кузницу, Хродмар для начала зашел в хлев, чтобы разбудить забившихся в угол двух спавших тир, заодно вылить на них всю накопившуюся ненависть. Он зашел туда и как рявкнул: «Подъем!» Тиры вместо того, чтобы мигом побежать выполнять поручения хозяина, сонно заморгали и медленно потянулись. Хродмар взбесился – даже рабыни его не уважали.

Когда он оказался в своей кузнице, на него напала липкая лень и, тяжко выдохнув, он плюхнулся на скамью. Его внимание самостоятельно, словно оно ему и не принадлежало, приковалось к вырезанным его дедом выступам в верхней части стены, где каждый изображенный человечек был сам Дарри Добрый. Изображения повествовали о его разнообразных подвигах, которые он совершил за свою долгую жизнь. Он слыл одним из самых знаменитых кузнецов в Ютландии. Каждый ребенок знал, что кузнецы – волшебники, поэтому многие считали Дарри наполовину великаном. В действительности же он был просто мастером своего дела. Дед научил Хродмара всему, что сам только знал и всегда приговаривал ему под руку своим вечно добрым тоном: «Хорошо учить того, кто сам хочет учиться!» Их семейная кузница у всех была на слуху. «Но где это видано! – восклицал в сердцах Хродмар. – Чтобы внук знаменитого кузнеца, едва сам уступающий мастерству своего деда, соблюдающий вековые традиции рода, создающий искусные мечи и топоры, которыми, если верить некоторым легендам, одним взмахом можно было расколоть Имиров зуб15, чтоб он, Хродмар, до сей поры сам так и не воспользовался железным языком воинов по назначению! О, боги! Почему отец, столь жадный до богатств, не пускает меня на чужбину!?»

Он уныло разглядывал барельефы: как родился Дарри, как взял в руки свой первый меч – многие даже говорят, что он сам его выковал – вот он прыгнул на драккар и направился в соседние земли, вот взял курс в Нортумбрию и так далее. Чуть ниже тянулся барельеф, рассказывавший о жизни Бранда, а еще ниже были сделаны заготовки для трех внуков. Первые два заболели и умерли, когда им было по десять лет, а самый младший, Хродмар, выковал свой первый топор и… на этом пока, увы, история его жизни обрывалась. «Не бойся! И у тебя будет своя история!» – вспоминал он слова деда.

Набросив на свою бычью шею кожаный передник, Хродмар вышел на улицу под навес, где спал горн. Он разбудил его, разведя огонь; подготовил меха и принялся ковать железо. Вены разбухли, пробило в пот, жар обжег глотку. Он выплескивал всю свою ярость, из-под молота летели искры, а его красное, будто каленое лицо, как само железо, казалось, вот-вот заискрится в ответ. Тут он заметил, как мимо прошла тира, которую привез Бранд с последнего набега. Хродмар окликнул ее:

– Эй! Принеси мне ведро воды.

Она испуганно кивнула. Хродмар продолжил свою работу, но вдруг передумал и решил незаметно последовать за ней.