Хэдли и Грейс

Сегодня утром Грейс потратила драгоценные семьдесят пять центов на газету, отчаянно желая узнать, что произошло на стадионе после того, как они сбежали, надеясь на хорошие новости об агенте и Мэтти. История попала на первые полосы газет. Однако первый заголовок «Один погибший при стрельбе в «Курс Филд» лишил ее всякого желания продолжать, а второй заголовок, поменьше, «Дочь Торелли похищена отцом и пропала без вести», только укрепил ее в этом мнении.

Рядом с расплывчатой фотографией агента, лежащего на тротуаре, были фотографии Грейс, Хэдли, Скиппера и Мэтти. Фотографии Хэдли и Грейс были взяты из их водительских прав и мало походили на то, как они выглядели сейчас. Фотографии Скиппера и Мэтти были их последними школьными снимками. Скиппер выглядел точно так же: та же немного кривая улыбка, та же форма Доджерс. Мэтти, однако, совсем не походила на девушку, которую знала Грейс, и она была потрясена, увидев, как сильно она изменилась с тех пор, как была сделана фотография в начале учебного года. Ее волосы на фото были длинными и каштановыми, а на зубах виднелись брекеты. Она выглядела слишком юной, ее улыбка была застенчивой и неуверенной.

Трудно было привыкнуть к мысли, что Мэтти больше не было с ними. Как будто ей не хватало чего-то очень важного: Грейс продолжала думать, что она там, но, понимая, что это не так, она ощущала огромную зияющую дыру на месте, где она была. В отчаянии Грейс хотелось это исправить, ее мысли метались в поисках способа найти Метти и вернуть, и каждый раз она понимала, что это невозможно.

Грейс дважды прочитала статью и выбросила до того, как Хэдли успела ее увидеть. Она боялась, что правда в нынешнем хрупком состоянии Хэдли будет для нее невыносимой.

У Марка Уилкса – так звали агента – остались дочь и сын – шестилетняя девочка и девятилетний мальчик. А еще у него была жена. Грейс старалась не винить его за это. Его родители жили в Бостоне, а его брат – в Калифорнии. Он был заслуженным ветераном, бывшим морским пехотинцем, который дважды участвовал в операции «Буря в пустыне».

Она бросила взгляд в витрину ломбарда, чтобы проверить время. Минуты тянулись медленно, как часы, время приближалось к девяти, а ее вера в Джимми таяла с каждой секундой, момент истины приближался. Он может немного одолжить у своего брата, хотя у Брэда не бывает лишних денег. Ее охватил стыд при мысли о том, что придется снова попросить его о помощи. Они до сих пор не вернули ему деньги, которые он дал им, чтобы они могли бежать из Лос-Анджелеса и снять квартиру в округе Ориндж.

Обуреваемая чувством вины, она задумалась, сколько Джимми сможет отправить, и ее беспокойство о их ограниченных в будущем средствах только возросло. План по-прежнему состоял в том, чтобы она поехала в Лондон с Майлзом и Скиппером, а Хэдли придумала, как присоединиться к ним в будущем.

Идея была намного более обнадеживающей, когда у нее был миллион долларов в кармане, а Мэтти была с ней. Но теперь ей придется думать о том, как ей, беглянке, выжить, скрываясь под чужим именем в незнакомой стране, без документов на работу и с двумя детьми, с одним из которых она может не справиться, если дело примет дурной оборот.

В 8:57 в ломбард с заднего входа вошел мужчина. Он включил свет, перевернул табличку «Закрыто» и направился к двери, чтобы открыть ее.

– Грейс.

Она так пристально следила за мужчиной, поворачивающим засов, что не сразу услышала, как кто-то произнес ее имя. Часы показывали 8:59.

– Грейс, – снова повторил он.

Она обернулась, моргнув, и с удивлением увидела, как к ней идет Джимми. Широкими шагами он быстро преодолел расстояние между ними. Он был в выцветшей форме, его золотые волосы были взлохмачены, а лицо выражало усталость и тревогу.

Ее глаза наполнились слезами, она сделала шаг к нему навстречу, но осознав, что творит, отпрянула назад, замотав головой.

– Я же сказала тебе не приходить, – прорычала она, охваченная гневом и паникой.

Ее руки обвили Майлза, словно защищая его, как будто присутствие Джимми могло причинить ему вред. Что обязательно произойдет – не сейчас, так на следующий день, или через неделю, год, всю жизнь.

– Я же говорила тебе, Джимми. Тебе нужно держаться от нас подальше.

Его полуулыбка сменилась выражением горя, он опустил глаза, прошептав:

– Я не мог. Не мог не прийти.

Вблизи он выглядел еще хуже, чем она представляла. Даже в худшие времена Джимми всегда хорошо выглядел, но сегодня утром он был весь в грязи, его плечи сутулились, кожа была сухой, за дни, когда он не брился, у него отросла щетина. Но, как всегда, ее привлекли глаза Джими – они были ясные и веселые, как летний день, и смотрели на нее так, как будто в мире никого больше не существовало.

– Пожалуйста, Грейс, выслушай меня…

– Нам нужно идти, – отрезала Грейс, перебив его и быстро проходя мимо, внезапно понимая, что сотрудник Western Union наблюдал за ними через стекло. Его взгляд скользнул от Грейс и Майлза к Хэдли, потом зацепился за Скиппера.