Хэдли и Грейс

Хэдли смотрела в окно на узкую дорогу, вьющуюся через пустыню, ее разум снова и снова натыкался на слова «прокурор» и «учитывая обстоятельства», ее мозг был не в состоянии понять, что происходит и что это она виновата, что это из-за ее действий она и Грейс стали преступницами.

Агент передвинул ногу, чтобы коснуться ее ноги, – небольшое утешение, но единственное, которое он мог предложить. Это был добрый жест, но он не смог унять ее панику. Ей хотелось бы трижды стукнуть каблуками и повернуть время вспять, снова оказаться в своей теплой постели дома, а Скиппер и Мэтти были бы в безопасности своих комнатах. Если бы только она могла никуда не уходить! Как ей хотелось, чтобы у нее была возможность повторить или отменить действие, вернуться в то время, когда они с Грейс еще не были знакомы. Но она полагала, что это был жизненный урок, с которым она в очередной раз столкнулась. Назад пути не было. Одно решение вело к следующему, а следующее еще к одному. Она постоянно спотыкалась из-за каждой прошлой ошибки, пока не оказалась совершенно не там, куда собиралась идти.

Машина подъехала к остановке. Рядом с ней находился трейлер, который служил станцией рейнджеров на археологических раскопках. Напротив него была дыра размером с баскетбольную площадку и глубиной с двухэтажный дом.

Прежде чем Грейс успела открыть дверь, Хэдли выпалила:

– Мы не можем просто оставить его здесь. Они не откроются до вторника. Ни еды, ни воды.

– Мы и не собираемся просто бросить его, – отмахнулась Грейс, и Хэдли вздохнула с облегчением. – Ты останешься с ним.

31

МАРК

Трейлер был не очень большой, с дверью на короткой стороне и двумя высокими окнами на каждой из длинных сторон. Там было тепло, затхло и полно артефактов – карт и фотографий, камней и окаменелостей, наконечников копий и древних инструментов, а еще стоял желтый человеческий череп с отсутствующей нижней челюстью.

Марк сидел на полу на жестком сером ковре. Из холла напротив двери можно было попасть в туалет, техническое помещение и кладовую. Его штаны были привязаны петлями к столу рейнджера через отверстие для компьютерных кабелей эластичным бинтом, который сняли с лодыжки Торелли. Его руки все еще были связаны галстуком.

Херрик и Торелли спорили о том, где связать ему руки, Торелли утверждала, что ему будет ужасно неудобно сидеть, заложив руки за спину, а Херрик парировала в ответ, что ей все равно, что у них нет спа-салона, и причина, по которой руки должны быть связаны за спиной, заключается в том, что такой способ затрудняет побег.

Херрик была прав, но, к счастью, победила Торелли. Она пригрозила, что, если Херрик свяжет Марку руки за спиной, она отпустит его, как только Херрик уйдет.

Женщины смотрели друг на друга целую минуту, прежде чем Херрик наконец отступила.

– Хорошо, – согласилась она, – но я возьму оружие. – Затем она пробормотала: – Хотя не то что бы я была ужасно против, если он вырвется на свободу и застрелит тебя.

Они были странной парой, эти двое, и Марк снова задался вопросом, как же они объединились. Они были похожи на близнецов, разлученных при рождении, а затем вновь воссоединившихся, которые постоянно ссорились и у которых не было ничего общего, кроме яростной преданности друг другу.

Херрик, дерзкая, хитрая и жестокая, как бездомная кошка, что говорит о ее непростом прошлом. Торелли же была совершенно из другой среды. Этой женщине место в высшем обществе, а не в трейлере посреди пустыни, она словно сошла со страниц элитного журнала, и ей было не по статусу скрываться от закона.

– Хэдли, – позвал он.

Она подняла взгляд. Она сидела за столом, закинув на него ногу, ее лодыжка синела и опухала.

– Пожалуйста, тебе нужно выслушать меня.

Она опустила лицо, уставившись на свои руки, лежавшие на коленях, ее голова затряслась, а черные волосы качнулись. Не желая снова заставлять ее плакать, он смягчил тон.

– Все это недоразумение.

Ее голова качнулась в ответ на его слова.

– Ты не преступница.

Он снова принялась раскачиваться, и, хотя ей было почти сорок лет, она походила на маленькую девочку, которую поймали на хулиганстве, ему стало жаль ее. Ей явно было не место в этой ситуации. Она хороший человек, чье единственное настоящее преступление заключалось в том, что она принимала неправильные решения, самым худшим из которых была женитьба на Фрэнке Торелли, мелком мошеннике.

– Именно поэтому тебе нужно сдаться, – убеждал он ее. – Пока не стало еще хуже.

Слеза упала с ее подбородка и покатилась по коленке, его сердце сжалось, когда он осознал, что потерпел неудачу. Ему всегда было трудно, когда дело доходило до женских или детских слез. Он их не выносил. Он попытался утешить ее.

– На данный момент также есть основания полагать, что вы не знали, что я был федеральным агентом. Вы могли подумать, что я работаю на вашего мужа.

Ее лицо озарилось, щеки блестели от слез и вины – конечно, она прекрасно знала, кто он, у нее это было написано буквально на лбу.

Он смотрел на нее, не в силах отвести взгляд от ее грустных зеленых глаз. Через одну долгую минуту она пробормотала: