Хаски и его учитель белый кот. Том III

— Ай-яй-яй, нашему Сы-эру тоже иногда нужен кто-то, чтобы поддержать его, да? — этот человек с полными нежности глазами ласково коснулся его мягких волос. — Зачем нужны родители, если бы ты всегда мог подняться сам?

Конечно, это же было самое первое воспоминание Наньгун Сы об отце и его самое раннее представление о нем.

В этом безлюдном зале, в котором остались лишь ходячие мертвецы, единственный живой человек пошатнулся и почти упал, но сам поднялся.

Он встал, но вскоре снова опустился на колени.

Повернувшись к Жун Янь, он совершил три поклона, затем опять поднялся на ноги, собираясь уйти.

Вдруг кто-то дернул его за рукав.

Этим человеком оказался Наньгун Лю.

— …

Наньгун Лю нащупал в своей корзине мандарин и протянул ему. Подумав немного, он очистил его и, отломив дольку, поднес прямо к губам Наньгун Сы:

— Не плачь. Хотя я не знаю, что ты собираешься сделать, но вот, возьми мандарин. Он сладкий и очень вкусный. Я сам его собрал, попробуй.

Наньгун Сы не хотел есть, но эта долька мандарина уже была у его губ, как и множество раз в детстве, когда Наньгун Лю точно так же кормил его.

Кисло-сладкий сок растекся между губами и зубами. Наньгун Сы отчаянно вытер слезы, бегущие по щекам. Наконец он решительно отбросил меч и, повернувшись, широкими шагами вышел из зала.

Наньгун Сы подошел к Озеру Духа Дракона, где бушевала битва.

Жуки, в которых превратился хвост дракона, были очень кровожадны. К этому времени уже многие совершенствующиеся погибли в бою, и по земле лились реки крови. Из-за того, что эти насекомые были очень мелкими, Чу Ваньнин, Цзян Си и другие великие мастера могли защитить только тех людей, что стояли позади них. Вокруг царила неразбериха, напоминающая бурлящую в котле воду.

Никто не заметил, как вошел Наньгун Сы.

Утратив духовное ядро каких-то несколько часов назад, он думал, что с этих пор станет самым обычным человеком и будет жить серой жизнью простого обывателя.

Сейчас он вдруг почувствовал, что с самого начала судьба знала о его высоких стремлениях и пусть была не слишком щедра к нему, но под конец не так уж и скупа.

И все же остался один человек, которому он задолжал…

Его взгляд упал на проем тоннеля, ведущего к Платформе Призыва Души.

Е Ванси.

На лице Наньгун Сы вдруг появилась улыбка.

К счастью, у него не было времени проститься с ней и сказать спасибо за то, что она никогда не отказывалась от него и никогда не изменяла своей привязанности. К счастью, он не успел ей сказать, что наконец-то смог понять ее сердце и ее любовь к нему и отныне тоже хотел бы всегда быть рядом с ней и никогда больше не разлучаться.

Ведь иначе, безо всякого на то права, ему пришлось бы нанести душевную рану этой отважной девушке, и тогда…

Плеск.

Тогда что?

Он не успел додумать. Если бы он и дальше стал об этом размышлять, возможно, у него не хватило бы смелости. Он не додумал, потому что кипящий пруд крови поглотил его. Прежде чем он закончил свою мысль, его кости и плоть обратились в пепел.

Последнее, что он успел сделать при жизни, — это отвязать от пояса колчан, стежок за стежком вышитый его матерью, и отбросить его на берег озера вместе со скрытым внутри безумно воющим Наобайцзинем.

Прежде чем обратиться в пепел, Наньгун Сы все еще находился в сознании, но, вопреки ожиданиям, не чувствовал боли. Он как будто очень ясно услышал шлепок, с которым упал на берег озера его колчан, похожий на плач вой Наобайцзиня, и еще ему показалось, что он слышит, как всегда такой спокойный Чу Ваньнин с непривычным волнением в голосе выкрикивает его имя.

Он хотел отозваться.

Он хотел ответить:

Учитель…

Я признаю тебя.

Как я могу не признать тебя.

Ведь на самом деле я помню, что в тот год под цветущим деревом я поклонился тебе, как наставнику.

Но ты не согласился принять меня.

У меня тоже есть гордость и чувство собственного достоинства. Я так боялся, что вам не понравились мои врожденные качества[224.3] и потому впоследствии притворялся, что был слишком молод и все забыл.

Позже, когда вы захотели меня признать, я побоялся, что это причинит вам вред…

Но сейчас все хорошо.

У меня есть Учитель, я пересказал маме тот отрывок «Свободного скитания», с Е Ванси и Наобайцзинем все в порядке.

Кроме того, я ведь и подумать не мог, что перед смертью получится вновь съесть дольку мандарина.

И тот человек... сам очистил его…

Это был вкус тех самых мандаринов, которыми он кормил меня в детстве.

Такой сладкий хороший вкус…

В одно мгновение душа Наньгун Сы рассеялась, все поблекло и растаяло, как мираж. Все былые мечты и стремления стали прахом и исчезли без следа.

Договор на крови был восстановлен.

Озеро Духа Дракона вдруг вспыхнуло, и от него начало распространяться ослепительное сияние, уничтожающее всю нечисть на своем пути. Словно тысячи разящих драконьих мечей, свет от озера с легкостью сокрушил жуков из хвоста дракона, змей из его чешуи и удерживающие поток трупов снаружи извивающиеся жилы дракона, обратив все в прах и пепел.