Хаски и его учитель белый кот. Том III

— Первый уровень называется Царство Нанькэ. Там продает свои картины бедный художник, но теперь он, наверное, уже не бедный, ведь я сжег для него очень много ритуальных денег. А еще там есть старик, который продает вонтоны, а если ты пойдешь еще дальше, то можешь наткнуться на дворец, построенный Четвертым Призрачным Князем. Кстати, еще ведь есть Шатер Шуньфэн…

— Чушь какая-то, — не выдержав, раздраженно перебил его Тасянь-Цзюнь, — зачем ты мне все это говоришь?

Мужчина какое-то время молчал, а потом вдруг спросил:

— Тасянь-Цзюнь, ты боишься смерти?

— Было б чего бояться, — усмехнулся император.

— Я тоже раньше так думал, — сказал мужчина, — поэтому и решил принять яд, чтобы покончить с той жизнью. Когда-то я полагал, что в этом мире больше нет ничего нужного мне и не боялся умереть.

Мужчина опустил голову и на какое-то время замолчал.

— Но сейчас я совсем не хочу уходить. Он все еще в этом мире, и я не могу его отпустить.

С этими словами мужчина легко спрыгнул с черного камня и вышел из его мрачной темной тени под яркий серебряный свет луны. Подувший со стороны Реки Душ легкий ветерок принес с собой туманное облако пуха и спугнул рой светлячков.

Выражение лица Тасянь-Цзюня едва заметно изменилось:

— Это ты?

Мо Жань шел к нему, вместо сердца у него была дыра, через которую свободно проходил воздух. В остальном у него были те же яркие глаза, правильные черты лица, высокая переносица и прочие атрибуты внешности героического красавца в расцвете сил. Этот человек выглядел почти так же, как в тот день, когда Тасянь-Цзюнь впервые увидел его на горе Цзяо, только сейчас из-за того, что в нем не было той растерянности и страха, он казался куда более спокойным и безмятежным.

— Как ты…

— Как видишь, я не живой человек.

— Однако, по неведомой мне причине, я как будто отличаюсь от всех остальных мертвых здесь. Прошло уже семь дней, однако ни Черный, ни Белый Дух так и не пришли забрать меня в Преисподнюю, так что я все еще слоняюсь здесь без дела.

Тасянь-Цзюнь чуть прищурил глаза.

— Тебе не о чем волноваться. Мое духовное ядро находится в твоем теле, так что, естественно, я не мог выжить, — Мо Жань обратил свой взор на казавшуюся безбрежной Реку Душ и очень тихо продолжил, — однако я не хочу уходить… я хочу вернуться.

Услышав его слова, Тасянь-Цзюнь сначала ошеломленно замер, потом вдруг поднял руку и погладил свою грудь. Помолчав немного, он ощерился в хищной и даже слегка зловещей улыбке:

— Значит твое духовное ядро находится в теле этого достопочтенного? Это значит… у Хуа Биньаня все получилось? А раз он добился своего, скоро этот достопочтенный сможет свободно ходить куда угодно и сможет…

Прежде, чем он закончил свою речь, его перебил другой Мо Жань. Повернув голову, он окинул его холодным взглядом:

— А ты знаешь, кто такой Хуа Биньань?

— …

Он подошел к Тасянь-Цзюню очень близко и, подняв сияющий белым светом призрачный палец, легонько прикоснулся им ко лбу Тасянь-Цзюня прямо между его бровей.

— На самом деле совершенно бесполезно тебе что-то говорить. Он так долго тобой манипулировал и убрал из твоей головы слишком много важных вещей, которые могли бы помешать ему управлять тобой и полностью прибрать тебя к рукам. Однако, так как у тебя еще осталась капля твоего собственного сознания, ты все же должен хоть что-то помнить… Нельзя же манипулировать человеком, который находится в полном неведении.

Непонятно почему, но стоило этому Мо Жаню коснуться его, Тасянь-Цзюнь почувствовал резкую боль в голове. Казалось, что какие-то раздробленные осколки воспоминаний с огромной скоростью в пару мгновений пронеслись перед его глазами.

— Что ты сделал?!

Мо Жань не ответил, только лишь, обхватив ладонями его лицо, очень спокойно и немного печально посмотрел на него.

— Хорошо, если бы ты мог узнать всю правду.

— Ты…

— Тогда, даже если мне придется уйти, я смогу уйти со спокойной душой.

Тасянь-Цзюнь заскрежетал зубами:

— Какую еще правду?! Что за чушь ты несешь?! Немедленно отпусти этого достопочтенного!

С этими словами в приступе безудержной ярости он попытался вырваться из рук Мо Жаня, но все его удары словно уходили в вату, а пинки и заклинания просто беспрепятственно проходили сквозь призрачную фигуру.

Бесплотный Мо Жань прикрыл глаза и тихо вздохнул:

— Ты ведь уже все понял? Я и правда очень хочу, чтобы ты увидел всю мою жизнь с момента возрождения. Я хочу, чтобы ты получил все мои воспоминания… Возможно, именно потому, что моя одержимость этим слишком велика, душа никак и не может уйти, и поэтому теперь я вижу тебя здесь, — сказав это, он наклонился и прислонился лбом ко лбу Тасянь-Цзюня. — Поверни назад, — тихо пробормотал он, — отпусти себя.

Услышав слова, которые были слишком похожи на то, что сказал в прошлой жизни перед смертью Чу Ваньнин, Тасянь-Цзюнь содрогнулся всем телом, но прежде чем он смог излить свою ярость, перед его глазами промелькнула кровавая полоса.

Он снова увидел, как раскололись небеса и открылся проход в Призрачное Царство.