Хаски и его учитель белый кот. Том III

— Если не сможешь справиться с собственными беспокойными мыслями, а мы продолжим двойное совершенствование, то, боюсь, ты можешь утратить связь с реальностью, и твое духовное ядро станет тираническим.

Но разве барышня Ван могла контролировать свои чувства? В итоге однажды под конец практики из-за нестабильности разума ее духовный поток сбился, и божественное сознание затуманилось. Цзян Си стоило огромных усилий подавить вышедшую из-под контроля огненную природу ее духовного ядра. Из-за этого он пришел в ярость и сурово спросил у нее, почему она не слушает его советов, а целый день витает в облаках.

— Если собираешься продолжать в том же духе, больше не практикуй, это может погубить тебя.

В тот момент на душе у нее было очень тяжело. Откуда только храбрость взялась, но она все же решилась рискнуть всем и со слезами на глазах прямо спросила его:

— Ечэнь, ты практикуешься со мной только из-за приказа главы?

Смущенный ее словами Цзян Си потемнел лицом, и в итоге ответил вопросом на вопрос:

— Естественно, а ради чего еще?

Несмотря на то, что она давно уже знала, что Цзян Си был холоден, как ледяной родник, а сердце его подобно железу и камню, когда она своими ушами услышала его ответ, то все-таки не сдержалась, и слезы ручьем полились из ее глаз. Ей стало очень неловко. Она подняла руку, чтобы вытереть их, но слезы все текли и текли, заставляя ее чувствовать себя еще более смущенной. Она поспешно поднялась и, давясь слезами, пробормотала:

— Прости, — после чего повернулась и ушла, не оглядываясь.

После этого Цзян Си несколько дней не пытался ее разыскивать, а увидев на улице, не пытался с ней заговорить.

Некоторые юные прелестницы Гуюэе, заметив разлад между ними, за глаза начали смеяться над Ван Чуцин:

— Изначально она надеялась, что сможет подняться высоко, зацепившись за старшего брата Цзяна, только разве ж это возможно?

— Двойное совершенствование — это только двойное совершенствование, она же возомнила, что это любовь. Если, практикуя, она станет одержима и потеряет связь с реальностью, то может еще и навлечь беду на нашего брата-наставника Ечэня, и в самом деле причинить немалый вред.

— Да ладно вам, какое еще двойное совершенствование. Брат-наставник практиковал с ней ради общественного блага, а она с ним из личных интересов. Какие помыслы она скрывала, всем известно. Ха, по-моему, она просто пыталась воспользоваться ситуацией, чтобы заполучить брата-наставника.

— Старшая ученица Ван старше нас, так что и кожа у нее куда толще.

Эти слова передавались из уст в уста и вскоре достигли ушей Сюэ Чжэнъюна, который, как обычно, приехал навестить барышню Ван во время Праздника Середины Осени.

Молодой герой Сюэ был человеком простым, но далеко не глупым, так что довольно быстро разобрался, что к чему. В гневе он тут же призвал к порядку этих не в меру болтливых юных дев, после чего помчался разыскивать барышню Ван. Отыскав ее, какое-то время он просто не мог найти правильных слов и лишь глупо пялился на нее:

— Ты…

Ван Чуцин подняла на него покрасневшие глаза, по которым сразу можно было понять, что она только что плакала.

Сюэ Чжэнъюн поспешил добавить:

— Ты только не плачь, ладно… не надо, не слушай эти досужие сплетни. Ты… ты… я думаю, что ты самая хорошая. Я… я…

Ван Чуцин стояла около плакучей ивы, ее взгляд был устремлен на сверкающую словно горный хрусталь озерную гладь:

— В прошлый раз я сказала тебе неправду. На самом деле, есть человек, который мне нравится.

— Угу.

— Тогда почему бы тебе не уйти?

Сюэ Чжэнъюн почесал в затылке:

— Но этому человеку не нравишься ты… он тебя не любит, а я… я ведь все еще могу поговорить с тобой, вряд ли он будет вмешиваться.

Заметив ее молчание, Сюэ Чжэнъюн немного смутился и, поколебавшись, уточнил:

— Он же не будет вмешиваться?

Барышня Ван опустила голову и тихо прошептала:

— Ему все равно.

Можно ли считать отношениями то, чтобы было между ней и Цзян Си? От начала и до конца это был лишь приказ наставника, да еще ее собственная безответная любовь.

В школе все говорили, что Цзян Си подонок. Но Ван Чуцин считала, что было бы слишком жестоко записывать человека в подонки лишь потому, что он не хочет принимать чужие чувства.

Цзян Си никогда не обманывал чьих-либо чувств и никому не давал повода для надежды. Это они, подобно слетающимся к огню мотылькам, прекрасно зная о его бессердечии и холодности, преследовали его, принимая желаемое за действительное.

Именно поэтому в этот момент она чувствовала себя невыносимо неловко и захотела его отпустить.

Вот только по несчастливому стечению обстоятельств отвечающий за приготовление противозачаточного отвара ученик в какой-то момент запутался в рецепте и допустил ошибку, а может на то была и какая-то другая причина… но в итоге барышня Ван обнаружила, что беременна.