Хаски и его учитель белый кот. Том III

Толпа в испуге отшатнулась, люди Пика Сышэн были так потрясены, что лишились дара речи, и даже Сюэ Мэн изумленно уставился на мать. Единственным человеком, кто отреагировал иначе, был Цзян Си…

Только Цзян Си, нахмурив брови, мрачно смотрел на нее, но на лице его не отразилось ни капли удивления.

— Пик Сышэн — Пик Жизни и Смерти, в жизни и смерти не изменится. Господа, все, кто желает закрыть эту школу, выходите вперед…

Госпожа Ван стряхнула с ладони серебряную пыль и, подняв взгляд, произнесла всего одну фразу, от которой большинство людей содрогнулись и переменились в лице:

— Сразитесь со мной.

Глава 285. Пик Сышэн. Феникс спалил небо и солнце

Как только серебряный браслет превратился в пыль, где-то далеко послышался крик Феникса, и языки пламени взметнулись за спиной госпожи Ван словно сверкающее оперение огненной птицы. В одно мгновение красное сияние превратилось во взметнувшееся до небес бушующее пламя! Этот свирепый и неудержимый духовный поток был подобен стремительно наступающей клокочущей лаве, пожирающей все вокруг.

Подняв тонкую белую руку, госпожа Ван стояла посреди этой огненной реки. Мощный огненный поток вырвался из ее ладони и с шипением обвился вокруг ее руки.

— Что за дела?! Разве она не слаба духовно?

— Всем известно, что Сюэ Чжэнъюн женился на женщине, которая не могла обучиться магии... она… что с ней случилось?!

— Мама?! — воскликнул Сюэ Мэн, почти дрожа от ужаса.

Цзян Си вышел вперед и строго сказал:

— Чуцин[285.1]! Сейчас же прекрати! Как ты могла так далеко зайти из-за этого дела?

Уже очень давно никто не называл госпожу Ван ее девичьим именем. На мгновение в полыхающих алым пламенем глазах промелькнула какая-то не поддающаяся описанию эмоция, однако она исчезла раньше, чем кто-то успел ее заметить. Взглянув на Цзян Си, госпожа Ван сказала:

— Глава Цзян, если я отступлюсь, вы отступите?

— …

— Вы пощадите Пик Сышэн и Сюэ Мэна?

Цзян Си процедил сквозь зубы:

— Давай, ты сначала остановишься, а потом мы вернемся к обсуждению этого вопроса.

Госпожа Ван покачала головой:

— Вы уже обманом вырезали сердце, ваша ложь уже принесла смерть в Зал Даньсинь, третьего раза не будет.

— Чуцин!

— Глава Цзян, довольно.

Под протяжный крик Феникса одежда госпожи Ван неистово затрепетала на ветру, зрачки ее глаз постепенно окрасились кроваво-алым. Кто-то особо зоркий заметил, что от скрытого одеждой тела в районе талии начало распространяться вокруг оранжево-красное сияние и, не удержавшись, воскликнул:

— Что это?!

Мысленно выругавшись, Цзян Си обернулся к столпившимся за его спиной людям и закричал:

— Все вниз, спускайтесь с горы!

— Но дело еще не закрыто и Сюэ Мэн еще…

— Если хочешь умереть, оставайся! — сердито перебил его Цзян Си. — Это Небесное Пламя Феникса[285.2] Гуюэе! Вам всем жить надоело?!

Стоило людям услышать «Небесное Пламя Феникса», и почти все они смертельно побледнели... Было общеизвестно, что в Гуюэе ученицам высшего уровня посвящения еще в детстве на талию набивалась татуировка, чтобы в случае смертельной опасности они могли призвать Небесный Огонь Феникса. Вот только, хотя знали об этом все, но никому еще не доводилось своими глазами увидеть это чудовищное пламя.

Впрочем, ничего удивительно в этом не было, ведь цена подобного магического призыва была слишком велика: в лучшем случае расплатой было все прижизненное совершенствование заклинательницы, в худшем же на кону стояла ее жизнь.

Вся толпа заклинателей, словно стая испуганных бездомных собак, ринулась вон из Зала Даньсинь. Обгоняя друг друга, они добежали до подножия горы, где поспешно вскочили на мечи и улетели. В главном зале, где еще несколько минут назад звенела сталь, осталось лишь с десяток человек.

Среди них был и Цзян Си. Шелковая лента, которой были подвязаны его собранные в хвост волосы, затрепетала на ветру, когда, оглядевшись, он снова обратился к госпоже Ван:

— Твое духовное ядро не выдержит.

Он был несколько озадачен и все еще не мог понять причин ее поступка, однако в прищуренных карих глазах читалось не только возмущение, но и что-то слишком похожее на печаль.

— Зачем ты так жестоко испытываешь свое тираническое огненное ядро, призывая Небесное Пламя Феникса? Допустим, ты защитишь своего сына сегодня, а что потом?

— Если бы я не вызвала Небесное Пламя Феникса, то уже сегодня не смогла бы защитить мир и обеспечить безопасность своего сына, — огненное сияние вокруг тела госпожи Ван становилось все более интенсивным. Если уж это чудовищное пламя было зажжено, то неотвратимо последует взрыв, погасить который будет уже невозможно.

Она вновь поднялась по каменным ступеням и встала на то место, где при жизни бесчисленное количество раз, улыбаясь, стоял Сюэ Чжэнъюн. Пылающим темно-алым взглядом она обвела всех оставшихся в зале учеников и старейшин Пика Сышэн.