Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

— Не могу угадать, — Сюэ Мэн взял лежащую перед Мо Жанем счетную книгу и начал внимательно изучать ее, бормоча под нос, — одна штука… триста шестьдесят пять дней… триста шестьдесят пять штук… четыре штуки... триста шестьдесят пять дней... что это за чепуха?

— Я хочу купить конфет, — с преспокойным видом ответил Мо Жань.

— Конфет?

— Лучшая конфетка «Юэшэнчжая[203.2]» стоит медяк. Если каждый день откладывать по медяку, то за триста шестьдесят пять дней можно накопить на триста шестьдесят пять штук. А если каждый день откладывать по четыре медяка, можно будет… — Мо Жань низко наклонил голову и опять сосредоточился на счетах, передвигая костяшки. Как ни крути, а он все еще не был уверен в результате своих расчетов. — Это будет тысяча…

Сюэ Мэн даже без счетов посчитал в уме быстрее него и сразу же ответил:

— …Тысяча четыреста шестьдесят конфет.

Мо Жань поднял голову и, после небольшой паузы, осклабился:

— А ты и правда быстро считаешь.

Мо Жань редко хвалил Сюэ Мэна, поэтому на несколько секунд тот просто ошеломленно замер. Справившись с удивлением, он со смехом сказал:

— Разумеется! В конце концов, я с детства помогаю маме взвешивать лекарства.

Немного подумав, Мо Жань с улыбкой сказал:

— Так или иначе, считаю я неважно. Может, сделаешь доброе дело и поможешь мне сосчитать?

Мо Жань не вел себя так спокойно и доброжелательно со дня смерти Ши Мэя. Глядя на его силуэт на фоне бьющего из окна солнца, Сюэ Мэн вдруг почувствовал какую-то жалость в сердце.

В конце концов, чуть кивнув, он пододвинул стул и сел рядом с Мо Жанем:

— Давай, говори, что нужно.

— Если откладывать каждый день на десять конфет, сколько у меня получится накопить за год? — с теплом в голосе спросил Мо Жань.

— Три тысячи шестьсот пятьдесят. Это даже считать не нужно — слишком просто.

Мо Жань только вздохнул:

— А если добавить немного: пятнадцать в день… — поразмыслив, он все же понял, что изготовление такого количества камней в день превысит его предел, поэтому тут же поправился. — Двенадцать в день. За год это сколько?

— Четыре тысячи… Четыре тысячи триста восемьдесят.

— Я хочу пять тысяч штук, сколько дней мне еще нужно копить?

— Нужно… — Сюэ Мэн взъерошил волосы, старательно считая в уме, а потом вдруг спросил, — а зачем тебе так много конфет? Все равно столько не съешь.

Мо Жань опустил глаза и, скрыв темноту внутри за длинными ресницами, ответил:

— В будущем году Пик Сышэн будет праздновать тридцать лет с момента основания. Если я хочу подарить конфеты каждому ученику, нужно начинать экономить уже сейчас.

Сюэ Мэн застыл от удивления:

— У тебя в самом деле такие планы?..

— Ага, — с улыбкой сказал Мо Жань. — Удивлен? Тебя тоже не обделю.

— Да мне и не надо, — Сюэ Мэн махнул рукой. — Можешь даже съесть мои жевательные мармеладки. Давай лучше я помогу тебе посчитать за сколько ты сможешь накопить на пять тысяч конфет.

Сюэ Мэн сразу взял в руки счеты и, сидя на фоне цветущих за окном деревьев, самым добросовестным образом помог ему сделать нужные расчеты. Все это время Мо Жань, подперев щеку, сидел рядом, глядя на него со странным блеском в глазах. Какое-то время спустя он с улыбкой сказал:

— Спасибо большое.

Всецело поглощенный подсчетами, Сюэ Мэн буркнул что-то себе под нос и даже головы не поднял.

Сейчас в его круглых черных глазах словно в зеркале отражались гладкие костяшки счет. Один, два… они и правда были очень похожи на черные камни для вэйци, количество которых стремительно увеличивалось.

В то время Сюэ Мэн и подумать не мог, что считает не конфеты, а человеческие жизни. Жизни людей, которые однажды уничтожат Пик Сышэн.

Также он не мог знать, что, по всей вероятности, его предложение помочь и тонкий силуэт на фоне окна затронули последнюю хрупкую струну доброты, еще остававшуюся тогда в сердце Мо Вэйюя.

Поэтому, приняв во внимание старую дружбу, Мо Жань не выделил ему ни одного из тех пяти тысяч черных камней Вэйци Чжэньлун.

— Это займет так много времени? — глядя на окончательную цифру, рассчитанную Сюэ Мэном, Мо Жань возмущенно тряхнул головой. — Слишком долго.

— Хочешь, я одолжу тебе денег? — предложил Сюэ Мэн.

— Не надо, — засмеялся Мо Жань.

Тем вечером Мо Жань изготовил десять черных камней. Все они имели изъяны, ведь для его плана не было смысла стараться изо всех сил. Такие шашки не смогли бы взять под контроль не только живых людей, но даже обладающие мощной духовной силой трупы.

Взяв эти десять камней, Мо Жань спустился с горы. Напевая под нос веселую песенку, он направился в пригород Учана, в место, известное как Склон Хэгуй — «склон, откуда журавли отправляются в обратный путь[203.3]».

От переводчика: 鹤 hè хэ журавль: птица, на которой летают небожители; также является символом бессмертных небожителей.

Считалось, что после смерти человек садится на журавля, который переносит его на Девятое Небо. Это была красивая выдумка для простых смертных, а по факту на этом склоне располагалось кладбище, на котором хоронили всех умерших в городке Учан.