Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

В тот день после ужина они снова уединились в пустынной роще на заднем склоне горы Хоу и почти час наслаждались обществом друг друга. Этим вечером планировалось собрание старейшин. Чувствуя, что время уже на исходе, Чу Ваньнин сказал, что ему пора. Однако, по подсчетам Мо Жаня, время у них еще было, поэтому он и не подумал его отпустить.

При этом его ученик не стал нарываться на грубость, пытаясь убедить его остаться, а просто набросился на него с поцелуями.

На этом участке леса было несколько живописных валунов, которые когда-то вытесали из скалы для постройки, а потом так здесь и бросили. Мо Жань сел на один из них, усадив Чу Ваньнина на колени к себе лицом. Обычно в этом положении тот, кто был снизу, оказывался чуть ниже того, кто сидел сверху, но из-за высокого роста Мо Жаня его голова была как раз вровень с головой Чу Ваньнина, что было очень удобно.

Влажные от поцелуев губы, снова жадно слились, заглушив любые возможные возражения. Распалив Чу Ваньнина, Мо Жань начал прокладывать дорожку из поцелуев по его шее, затем прикусил и немного пососал судорожно перекатывающийся кадык. Услышав в ответ низкий стон, он почувствовал, что еще немного, и его сердце не выдержит и превратится в обугленную головешку.

Чу Ваньнину тоже было невыносимо тяжело. Он хотел освободиться и уйти, но его тело обмякло, да и ноги совсем не слушались. Эта поза в последнее время особенно нравилась Мо Жаню, ведь так он мог крепко обнимать Чу Ваньнина и чувствовать ответную реакцию его напряженного тела. Что до самого Чу Ваньнина, то воскресив в памяти некоторые пикантные детали из своих снов, он даже представить не мог, какой ужасно развратной могла бы стать эта сцена, окажись они оба без одежды.

Возможно, они уже достигли точки невозврата, но даже самые яростные поцелуи не могли погасить горевшее в крови желание и лишь подливали масло в костер их страсти.

Когда Мо Жань, наконец, оторвал от него свои влажные красные губы, его пылающий взгляд обрушился на него, как морской прибой. Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, он тяжело сглотнул, и его кадык очень волнующе дернулся прямо перед глазами Чу Ваньнина. Мо Жань не сводил с него глаз и, казалось, хотел что-то сказать, но, в конце концов, просто яростно впился в его губы зубами.

Хотя это был самый настоящий и довольно сильный укус, Чу Ваньнин почувствовал не только боль, но и сильнейшее возбуждение, которое отозвалось странной ломотой и дрожью в каждой чувствительной точке его тела.

В итоге любовь загнала Мо Жаня в ловушку, из которой самому ему было никак не выбраться. Подавив рвущийся из горла стон, он, горестно всхлипнув, еще крепче обнял сидящего у него на коленях любимого человека. Нежно гладя черный шелк волос, Мо Жань думал о том, что несмотря на то, что его Учитель такой прекрасный человек, он все равно не может заставить себя просто любить его и заботиться о нем. Такой соблазнительный и желанный, он сводил его с ума, пробуждая дикую жажду безжалостно наброситься на него и взять силой…

В безмятежной тишине хриплое дыхание двух возбужденных мужчин становилось все тяжелее. Запрокинув голову, Чу Ваньнин чуть прикрыл дрожащие веки. Это же просто невыносимо, вот так обниматься, целоваться и ничего больше. Его собственное терпение было на исходе, что уж говорить о держащем его на руках молодом мужчине.

Глаза Мо Жаня покраснели и слегка увлажнились. В его приглушенном хриплом голосе, помимо с трудом сдерживаемых эмоций, прозвучали нотки обиды:

— Учитель…

— …

— Умоляю, я больше не выдержу…

А если не выдержит, то что сделает? Чу Ваньнин вдруг вспомнил обрывки своих странных снов, и по его спине, от копчика до шейных позвонков, прошла волна неконтролируемой дрожи. Хотя Чу Ваньнин не издал ни звука, его уши ярко вспыхнули. Казалось, еще немного, и он сам не выдержит... и тогда... что ему делать с этим?..

Прежде чем Мо Жань снова приник к его алым от поцелуев губам, Чу Ваньнин еле слышно прошептал:

— Тогда... не здесь.

Не здесь, это ведь значит, что все возможно, но где-то в другом месте.

Сам не свой от удивления и радости, Мо Жань снова накинулся на него с поцелуями и даже попытался встать, удерживая Чу Ваньнина на руках.

До крайности смущенный Чу Ваньнин сердито прикрикнул на него:

— Ты! Отпусти меня сейчас же!

Мо Жань очень аккуратно поставил его на землю, не забыв поцеловать напоследок.

— Куда хочет пойти Учитель?

Прежде, чем Чу Ваньнин успел что-то ответить, неподалеку от них из-за поросшего травой валуна раздался подозрительный шорох. От потрясения сознание Чу Ваньнина тут же прояснилось, и он поспешно оттолкнул Мо Жаня…

Не успели они отскочить друг от друга, как из тени бамбуковой рощи вышел мужчина в развевающейся от ветра одежде, держащий в руке чуть покачивающийся при движении фонарь.

Подойдя ближе, этот человек еще какое-то время молчал, прежде чем они услышали его приглушенный голос, в котором были ясно слышны испуг и недоумение:

— Вы... почему вы здесь?

Автору есть что сказать:

зарисовка «Не воспринимайте это всерьез»